Сегодня после болезни скончалась Мария Николаевна Томашевская, филолог-классик, переводчик Плутарха, опытный редактор, наследница литературной династии Томашевских.
Ее дед — знаменитый филолог-пушкинист Борис Викторович Томашевский, отец — переводчик-испанист Николай Борисович Томашевский. Во многом усилиями Марии Николаевны была сохранена «Дача Томашевского» в Гурзуфе и превращена в музей Б.В. Томашевского.
Долгие годы Мария Николаевна сотрудничала с журналом «Иностранная литература», в редакции которого мы с ней и познакомились. Для нас Томашевская отредактировала несколько книг — «Ориенталист» Тома Риса, эссе Оливии Лэнг «К реке», а также первое издание романа Джонатана Литтелла «Благоволительницы». В прошлом месяце Мария Николаевна прислала нам отредактированную рукопись перевода книги Оливии Лэнг «Путешествие к источнику “Эхо”. Почему писатели пьют». Эта книга выйдет, к сожалению, уже после смерти редактора.
Мы всегда будем помнить Марию Николаевну как жизнерадостного, веселого человека, настоящего профессионала, тонкого знатока языка, филолога, имевшего абсолютный литературный слух и способного передавать этот талант другим.
Редакция «Ад Маргинем» выражает соболезнования родным и близким Марии Николаевны. Работы Томашевской останутся лучшим ей памятником.
Vita incerta, mors certissima.
Понравился материал?Расскажи другим
Все новости и мероприятия издательства
Подписывайтесь на рассылки Ad Marginem и А+А!
В рассылке Ad Marginem рассказываем о новинках и акциях, дарим промокоды и делимся материалами:
09 Октября / 2019
Беседа с Францем Кёнигом, владельцем книжного магазина и издателем из Германии
Франц Кёниг — руководитель и владелец издательства, а также сети книжных магазинов «Вальтер Кёниг». Первый магазин был открыт его отцом Вальтером в 1969 году в Кёльне. Книжное дело для Франца — семейное. Еще до открытия собственного магазина Вальтер Кёниг был единственным книготорговцем на documenta, одном из самых значимых событий в мире современного искусства, проходящем каждые 5 лет в Касселе. Этот статус семейству Кёнигов удалось сохранить и по сей день.
Первый книжный Вальтера Кёнига был открыт в 1981 году в Музее Людвига в Кёльне. В то время книжные магазины в музеях не были распространенной практикой, к тому же в старых зданиях зачастую для этого просто не было места. В 1992 еще один книжный Кёнига появился в Bundeskunsthalle в Бонне, где книги снова соседствовали с музейными сувенирами. В 2001 году был открыт книжный в галерее «Серпентайн» в Лондоне. К 2012 году книжная сеть «Вальтер Кёниг» стала официальным партнером государственных музеев Берлина. Сейчас «Вальтер Кёниг» — это международное издательство и сеть книжных магазинов, которые торгуют книгами по искусству и занимаются мерчандайзингом в музейных магазинах не только Германии, но и Великобритании, Австрии, Италии, Нидерландах, Франции и Бельгии.
Мы встретились с Францем в Москве, куда он периодически приезжает по рабочим вопросам.
История «Вальтер Кёниг» началась в середине 20 века. С момента открытия первого магазина прошло уже 50 лет. Оглядываясь назад, как бы вы описали свое первое предприятие в контексте 21 века?
Сегодня это уже международная сеть книжных магазинов, которая специализируется на книгах об искусстве — от общего до профессионального знания. Мы стараемся подобрать книгу для каждого, кто интересуется искусством, независимо от бэкграунда. Однако надо сказать, что каждый наш магазин индивидуален и независим сам по себе.
Что значит для вас книжный магазин?
Это место встреч. Место, где можно обмениваться разными идеями. Но в тоже время это довольно нейтральная территория. В книжном могут сосуществовать разные идеи, и они доступны каждому. Это способ выйти за пределы собственных представлений, потому что, находясь в книжном, вы видите не только то, что ищете, но и то, что вокруг. Мне кажется, это очень важно. Потому что в интернете, например, вы видите только то, что ищете.
Это не первый ваш визит в Москву. Удается ли вам посещать местные книжные, замечаете ли вы какие-то изменения с каждым визитом?
Для меня это целое испытание, потому что я не знаю русский. Но я большой фанат «Фаланстера» и книжного в Музее современного искусства «Гараж». Сегодня я был в каком-то сетевом книжном. Конечно, я люблю посещать разные книжные магазины, но очень сложно как-то проанализировать русские книжные, потому что я понятия не имею, какие книги представлены на выкладке (смеется). И их очень сложно сравнивать с европейскими книжными. Однако, конечно, есть что-то общее. Например, в «Гараже» ты сразу понимаешь, что находишься в книжном магазине при музее. А вообще, мне нелегко посещать книжные. Где бы я ни находился — я все время ищу книги, которые бы мог продавать в своем магазине. Захожу в книжный – и глаза сразу начинают искать.
Ваш совет молодому поколению, тем, кто хочет заниматься издательским делом или открыть свой книжный.
Просто делайте это. Книготорговля — это самая настоящая торговля, очень тяжелый труд. Вы должны потратить на это очень много времени, прежде чем увидите результат. Придется работать и в субботу, и в воскресенье. Это в какой-то степени служба. Да, вы служите обществу. И конечно, должна быть страсть к этому делу. Без этого никуда. Издавать книги — более гламурная задача. Звучит лучше (смеется). Но тут надо быть гибким, уметь приспосабливаться к разным ситуациям. Тут необходима другая креативность. Вы не пишете книги, вы их ищете, издаете и, что самое важное, вам надо их продавать. И это самая сложная часть.
«Основы искусства» — проект издательства Thames&Hudson и импринта «А+А», иллюстрированные путеводители по истории искусства и арт-миру. Идея серии — популярно рассказать историю идей, понятий и художественных направлений, определивших наш взгляд на современный мир. Роджер Торп ранее был директором издательской программы Галереи Тейт, где впервые стал знакомить читателей с современными европейскими иллюстраторами. Сегодня он является создателем серии «Основы искусства» и главным редактором издательской программы по искусству и книг для детей Thames&Hudson. Также Торп — страстный коллекционер советских детских книг, созданных художниками-авангардистами. Мы поговорили с Роджером о главных принципах, заложенных в «Основы искусства».
Какая идея объединяет книги серии «Основы искусства»? Чем вы руководствуетесь при подборе тем?
Искусство должно быть доступно каждому. «Основы искусства»— это краткое и увлекательное введение, которое позволяет читателю с любым бэкграундом начать изучение искусства и его периодов.
Я хотел открыть серию книгой, которая справлялась бы с этой задачей лучше всего. В этом отношении «Как смотреть на картины» Сьюзен Вудфорд рассказывает о мире художественных произведений, обозревая проблемы, с которыми сталкивались художники в различные времена, и расширяя тем самым представление читателя о живописи.
Нашей целью было создание доступного обзора истории современного искусства, которая славится своими хитросплетениями и отпугивает многих зрителей. Это касается как тех, кто часто посещает музеи и галереи, так и тех, кто, путешествуя по залам без экскурсовода, с трудом осознает значимость выставленных произведений.
Темы, которые мы затрагиваем, включают в себя достаточно широкий подход к пониманию и восприятию искусства — от избранных периодов или движений до обзоров истории искусства в разных контекстах. Мы также обращаем внимание на отзывы и потребности читателей, посетителей музеев, книготорговцев и коллег-издателей. В зависимости от этого мы строим планы и развиваем серию.
Каковы отличия «Основ искусства» от подобных серий, представленных на рынке?
Как мне кажется, в других сериях уровень повествования слишком академичен для неподготовленных читателей — язык и справочная информация зачастую усложняют понимание. Другая ситуация — когда авторы различных серий не принимают во внимание степень подготовки интересующихся искусством. Из-за этого качество текста опускается настолько, что перестает информировать и просвещать читателя.
В свою очередь «Основы искусства» написаны доступно, убедительно и увлекательно. Эти книги наделяют читателя, независимо от его опыта и знаний, инструментами для понимания и интерпретации произведений искусства.
Можете ли вы описать читателя этой серии? Задавались ли вы таким вопросом?
Это тот, кто, так или иначе, соприкасается в повседневной жизни с искусством — ходит в галереи, рассматривает репродукции картин на улице, в книгах, по телевизору. Наш читатель, безусловно, хочет узнать больше.
В том числе по этой причине дизайн в книгах важен так же, как и текст. Дизайн помогает передать информацию эстетически привлекательным и запоминающимся способом. Я заметил, что это особенно важно для молодого поколения, для которого совмещение текста с иллюстрациями усиливает функциональность книги. Еще одни важный фактор — цена. Книги должны быть доступными, покупаете ли вы их для себя, в качестве подарка, или поддерживаете школьное образование.
В рассылке Ad Marginem рассказываем о новинках и акциях, дарим промокоды и делимся материалами:
04 Октября / 2019
Планы октября: «Старые мастера рулят!», «Оркестр», новые «Основы искусства» и «Археология медиа»
История взаимодействий технологий и искусства, путеводители по импрессионизму и стрит-арту, иллюстрированная история искусства для детей, а также виммельбух от современного французского иллюстратора. Рады представить вам детские и взрослые книги, которые мы издаем в этом месяце!
Книга известного немецкого теоретика медиа Зигфрида Цилински – это историческое исследование взаимодействия технологий, искусства и науки, в котором он предлагает пересмотреть понятие о медиа как о «комплексе взаимодействующих сложных технических и культурных систем», возникшем на Западе во второй половине XX века.
Книга выходит в рамках совместной программы с Музеем современного искусства «Гараж».
Наш импринт — Издательский проект А+А вместе с британским издательством Thames and Hudson продолжает выпускать серию «Основы искусства». В октябре мы пополняем ее книгами «Импрессионизм» и «Стрит-арт».
Книга продолжает серию «Основы искусства» и рассказывает о рождении и развитии импрессионизма. Автор показывает, как импрессионисты преобразили живопись, и прослеживает развитие их стиля от его французских корней до отголосков, которые он вызвал в Америке и Австралии. Текст сопровождает большое количество иллюстраций, которые помогают глубже погрузиться в контекст.
Саймон Армстронг, автор этого краткого путеводителя, — специалист по закупке книг и организации книготорговли в ведущих британских музеях (ранее — в Музее дизайна, ныне — в Галерее Тейт в Лондоне). Он давно изучает граффити и стрит-арт, а в книге описывает эволюцию стрит-арта, начиная с в субкультуры граффити Филадельфии и Нью-Йорка 1960–1970-х годов, заканчивая настоящим временем.
Книга молодой французской художницы Клоэ Перарно — это красочно проиллюстрированный рассказ о составе симфонического оркестра. Все музыканты разъехались на каникулы, а вам нужно отыскать их на страницах книги, можно подсматривать в ответы в конце. Перрон проиллюстрировала уже несколько изданий, но «Орекстр» стала первой книгой, которую она впервые сделала целиком. «Оркестр» уже переведен на 8 языков, и мы рады представить книгу российскому читателю.
Смотреть на картины может быть весело. Если научиться задавать правильные вопросы. Именно об этом новая книга «Старые мастера рулят!», в которой картины Леонардо да Винчи, Винсента ван Гога, Эдварда Мунка и многих других художников разной степени известности сгруппированы, в зависимости от сюжета, по нескольким темам: «Королевские особы», «Герои и достижения», «Мифы и Магия» и другие.
Кристина Бажински — британская художница, иллюстраторка и издательница зинов. Живет и работает в Лидсе. Мы поговорили с Кристиной о том, что ее вдохновило на создание активити-бук «Сам себе издатель!»
О детской мечте
В детстве я все время что-то делала: комиксы, игрушки, кукольные театры из бумаги. Тогда я не могла представить, что однажды эти навыки станут моей профессией. В школе наравне с искусством меня интересовали разные предметы, например, наука, технологии и театральное мастерство. Я чуть не поступила в университет на биохимика! В конце концов другие предметы потеряли свою привлекательность и не могли соревноваться с тем удовольствием, которое доставляло мне рисование. Думаю, я просто продолжала рисовать, и со временем это стало единственным моим вдохновением.
О профессиональном становлении
Я получила национальную премию за свою дипломную работу еще в университете. Благодаря этому меня стали узнавать в профессиональном сообществе, так у меня появились первые клиенты. Несмотря на это мне приходилось какое-то время подрабатывать штатным или фриланс-дизайнером, чтобы иметь постоянный доход независимо от денег, которые я зарабатывала как иллюстратор. В 2017 году я перестала подрабатывать и читать лекции, чтобы посвятить себя полностью иллюстрации.
«Сам себе издатель!»
Это коллаборация с моим редактором Клое Персэй. Однажды она обратилась ко мне с идеей книги, из которой можно было бы вырвать готовые зины. К тому моменту я довольно долго занималась самиздатом, печатала зины и комиксы, я даже сделала «зин о зинах». Поэтому все совпало! Я так вдохновилась, что придумала кучу идей и активностей до того, как мы подписали контракт. Счастливый случай и энтузиазм сработали!
О вдохновении
Мне кажется, самиздат невероятно расширяет ваши возможности. Вы сами принимаете решение о форме, в которой будут существовать ваши книги, о том, как их создавать и печатать. Чтобы делиться с миром своим изданием, вам не нужно ничье разрешение. Это замечательно, что люди могут придумать какой-то проект и начать свое собственное самиздат-путешествие!
О DIY и зин-культуре в Великобритании
У нас действительно сильно развита DIY и зин-сцена. Я думаю, она так привлекает иллюстраторов, потому что вы можете создавать индивидуальные проекты и тут же делиться ими со своей аудиторией. Вы можете работать над проектом своей мечты, а не ждать заказов своей мечты. Вдобавок это и великодушная культура. Например, вы можете просто вырезать чьи-то фотографии и текст, если вам некомфортно в рисовании или письме. Каждый может начать делать зины с набором своих собственных навыков. Если вам есть о чем рассказать — сделайте это!
«Одна из красивейших книг осени уже скрасила мне (нам с сыном) последние летние деньки на море. Где как ни на пляже, полном ракушек, проходить через лабиринт Минотавра, изучать комнаты Кносского дворца или блуждать по Афинскому акрополю.
В детстве я очень любила мифы Древней Греции, у меня была классическая книга Куна (она до сих пор есть) и я помню, как все летние каникулы с упоением читала ее. «Лабиринты» — отличный повод увлечься Древней Грецией и помощь тем, кто уже начал постигать эту историю (я бы с благодарностью в свое время приняла такую помощь). Очень здорово, что появилась такая книга-квест Яна Байтлика (в оригинале она называется «Нить Ариадны»). Ты как будто бы просто проходишь лабиринты, разглядывая попутно персонажей, а на деле изучаешь культуру Древней Греции. Визуальная схема древнегреческого представления об устройстве мира, переработанная в лабиринт, прочный кирпичиком оседает в сознании. Эта книга, на мой взгляд, подходит для всех типов восприятия: мой сын, еще нечитающий, аудиально и визуально запомнил Геракла и некоторые из его подвигов, например. А кинестетик отлично проведет время, проходя кончиками пальцев по улочкам греческого городка.
Форма лабиринта отлично подчеркивает динамику мифов и их запутанные семейные узы (генеалогическое древо богов — тот еще лабиринт), а иллюстрации так же интересно рассматривать как и читать пояснительный текст во второй части книги. Текст простой, этакий краткий пересказ, отлично дополняет визуальную часть. Некоторые лабиринты выполнены в виде паттернов, а некоторые в виде географической карты или плана местности. По сути, вся книга — и есть карта искателя приключений, блуждая по которой, находишь самый настоящий клад.
Ко всему сказанному, хочу добавить, что книгу очень здорово брать с собой в машину на долгие расстояния. Мы проделали путь в 23 часа, из них все светлое время сын рассматривал и проходил «Лабиринты». А по вечерам, уже в кровати, мы читали пояснительную часть и искали персонажей»
В книге «Помогает ли нам медицина?», вышедшей в серии «The big idea. Введение в XXI век», Джулиан Шизер изучает экономику и этику современной медицины. Публикуем 5 любопытных фактов из исследования.
1.
Медицина в современном виде зародилась во Франции — с Парижской медицинской школы. Там были заложены основы диагностики, включающие три главных принципа. Во-первых, к тщательному визуальному осмотру добавлялись диагностические методы: прослушивание и постукивание. Во-вторых, посмертное обследование использовалось для выявления патологических изменений. В-третьих, стал применяться численный анализ. Он позволил накопить большой объем данных о конкретных заболеваниях.
2.
В XIX веке Луи Пастер разработал вакцины против холеры и против бешенства. Однако как настоящий француз совершить эти прорывы он смог благодаря увлечению вином. Пастер занимался сельским хозяйством и пытался понять, почему вино прокисает. Найдя ответственные за это микроэлементы, ученый продолжил использовать микробиологию, но уже для лечения болезней.
3.
Уровень современной медицины необычайно высок. Врачи научились пересаживать сердце, победили болезни, которые ранее считались смертельными, ввели в использование вакцинацию и антибиотики. Очарованные достижениями западной медицины, мы не сразу заметили накопившиеся недостатки. Инфекции, полученные в больнице, побочные реакции, послеоперационные осложнения — приносимому благу сопутствуют риски высокотехнологичного лечения. Существуют и другие тревожные тенденции. Все больше областей жизни требуют участия медицины: рождение ребенка, психологические изменения подросткового периода, уныние, облысение и даже старение. Встает неизбежный вопрос: что такое естественное функционирование организма и как отличить его от болезни?
4.
Как бы тривиально это ни звучало, профилактика действительно лучше лечения. Известно, что каждое медицинское воздействие порождает побочный эффект. Необходимо позволить организму самому заботиться о себе, создать условия для того, чтобы не заболеть. Тем не менее люди чаще прибегают к дорогостоящим лекарствам. Медикализируется даже профилактика. При этом в надежде избежать будущих болезней огромные суммы расходуются на лечение пациентов, у которых еще нет симптомов. Так происходит потому, что немедицинская профилактика не столь привлекательна и не приносит гигантской прибыли.
5.
Горькая ирония современной жизни заключается в том, что мы избавились от множества вещей, угрожавших нашему здоровью, однако теперь нас убивают болезни, вызванные чрезмерным достатком, к примеру, ожирение. По данным Всемирной организации здравоохранения, у каждого третьего взрослого человека в мире наблюдается избыточный вес, а каждый десятый болен ожирением. Последствия — сердечно-сосудистые заболевания, инсульт, депрессия, скелетно-мышечные нарушения — наносят серьезный вред здоровью. Ожирение наглядно демонстрирует ограниченность медицины. Врачи могут лишь консультировать по вопросам изменения пищевых привычек и более-менее исправлять патологические реакции организма на увеличение веса. Личный выбор человека и стоящее за ним устройство общества имеют больший вес в борьбе с болезнями образа жизни, чем медицина.
В рассылке Ad Marginem рассказываем о новинках и акциях, дарим промокоды и делимся материалами:
30 Сентября / 2019
Ad Marginem Kids/ А+А на фестивале иллюстрации «Морс»
C 4 по 6 октября на Хлебозаводе №9 пройдет пятый международный фестиваль книжной иллюстрации и визуальной литературы. На фестивале будут представлены работы 115 иллюстраторов из России, стран СНГ и Европы. Состоится более 80 лекций, обсуждений, мастер-классов для взрослых и детей. Также на Фестивале будет проходить книжный и иллюстраторский маркет, в котором примет участие и наше издательство.
На книжном маркете мы представим наши иллюстрированные детские новинки, а также бестселлеры в области искусства и детского развития.
Вход на книжный маркет бесплатный.
Чтобы посетить основную программу фестиваля, с которой вы можете ознакомиться здесь, нужно приобрести входной билет
— 500 рублей при покупке на самом Фестивале; — 550 рублей онлайн через Timepad (тут).
Дети до 7 лет проходят бесплатно. Подростки 7 — 16 лет, стоимость билета — 350 рублей (билеты покупаются на Фестивале).
«Прием отстранения, то есть попытка взглянуть на привычную ситуацию или сюжет чужим свежим взглядом, — в литературе любим, а потому нередок. Одна только история плавания Ноева ковчега насчитывает изрядно интерпретаций, включая попытки изложения от лица собаки, пингвина и даже насекомого. Поэтому нет ничего удивительного в том, чтобы предложить ребенку посмотреть на знаменитые архитектурные сооружения под не вполне привычным углом. Не так, как будто он гуляет рядом с Эйфелевой башней или Тадж-Махалом, а как будто он птица, например, голубь, и имеет возможность менять оптику, то поднимаясь над памятником и рассматривая его с большого расстояния, то опускаясь на землю и прохаживаясь вокруг него пешком.
Кинематографический подход к изучению объекта — не единственный интересный прием в этой книжке. Фигура рассказчика — голубя — тоже примечательна. Особенно, если вспомнить смыслы, с которыми эта птица традиционно ассоциируется в культуре. Даже если взять самые распространенные — это и Дух Святой, и птица, приносящая Ною оливковую (то есть благую) весть, и символ мира, и любви до гроба (голуби, как известно, однолюбы и выбирают себе пару до кончины одного из партнеров). И «воздушные лошади», которые буквально не могут жить, то есть погибают в клетке без движения. Поэтому владельцы голубятен «гоняют» своих питомцев, чтобы все процессы в их организме шли правильно. И «воздушные крысы», разносящие в городских условиях грязь и эпидемии. Иными словами, кому еще рассказывать ребенку о Биг-Бене и здании МГУ, Великой Китайской стене и Колизее, пирамиде Хеопса и Саграда Фамилия, как не голубю?»
Ильдар Галеев рассказал нашему журналу о ярком десятилетии в истории детской книжной иллюстрации.
Ильдар Галеев
Галерист, консультант серии репринтных книг художников Русского авангарда А+А.
Мир детства, его образы — возможно самые счастливые впечатления людей. Они питают среду их обитания, дарят позитивные эмоции, очищают глаз и душу человека в век его непростых взаимоотношений с собственной памятью. Наверное потому детские книги, созданные взрослыми, помогают выстроить эту связь как комплекс соотнесения своего сознания с сознанием ребенка, как способ решения проблемы эстетического канона и его изменяемости.
Расцвет детской книги в России пришелся на 20-е годы XX века. Этот исторический отрезок, отмеченный бурным всплеском активности в искусстве, через который проходили многие художники и на Западе, у нас проявился с определенным своеобразием, о котором хочется сказать.
Иллюстрация из книги Веры Ермолаевой «Собачки»
С самого начала революционных преобразований (конец 1910-х) проект книги для детей в России развивался стихийно, без вмешательства новой власти. На это были веские причины. Пока кипели политические страсти, пока шло драматическое противоборство двух сил — старой и новой, заботы о книгах и поколениях их читателей отступали на дальний план. Между тем художники-авангардисты, enfants terrible искусства того времени, все чаще обращали свои взоры на книгу и книжную иллюстрацию как форму творческого высказывания. Джин вырвался из бутылки примерно на рубеже 1910–1920-х годов. Для того, чтобы этого джина упрятать в бутылку обратно, большевикам понадобилась еще примерно дюжина лет. В 1932 году проект иллюстративных книг для детей, в контексте радикального искусства ХХ века, был окончательно закрыт.
Эта дюжина лет (1920–1932) сыграла важную роль прежде всего для самих художников, которым остро необходима была возможность воплощения мечты о новом пластическом языке; для самих детей, получивших книгу как «блюдце секретов» — собрание образов, ставших плодами взаимодействия картинки и текста; и для самой большевистской власти — как средство воспитания поколения формирующегося советского человека. Все это триединство интересов было актуально лишь на определенном этапе развития страны — в эпоху становления социализма. Смена курса в направлении ужесточения режима похоронила иллюзии о детском книжном феномене как форме свободного творчества.
Иллюстрация из книги Татьяны Лебедевой и Валерия Алфеевского «Парк культуры и отдыха»
Книги для детей выпускались массовыми, зачастую миллионными, тиражами многими издательствами в Советском Союзе, в большинстве своем частными, что было совсем неудивительно в эпоху НЭПа — новой экономической политики (1921–1929). Частная инициатива шла неконтролируемым потоком, издатели задумывались о том, как книга должна овладевать читательской аудиторией, о ее внешнем виде, об оформительских заказах ведущим художникам страны, впервые почувствовавшим себя не только мастерами живописнопластических или монументальных композиций, но и прикладными художниками, иллюстраторами, участвующими в создании образа новой страны и новой эпохи.
Иллюстрация из книги Александра Дейнеки «В облаках»
Среди издательств, специально нацеленных на производство иллюстрированных книг для детей, особенно заметна «Радуга». Там работали крупнейшие русские художники: Лебедев, Конашевич, Тырса, Лапшин и другие мастера «серьезного» жанра — живописцы, рисовальщики станковых форм искусства. Получившие как у публики, так и у критиков известность своим участием в резонансных выставках современного искусства, некоторые из них занимались педагогической деятельностью в Академии и художественных учебных заведениях. Их ученики — молодое поколение художников, свежеиспеченные выпускники Академии — и стали тем кадровым подспорьем в нарастающей валом издательской «лихорадке».
Интересы и увлеченность молодежи стали базисом для развития форм творческой активности: не только живопись стала отражением токов современной жизни, но и дизайн, прикладное оформительство стало неотъемлемой частью общекультурного строительства. Детская книжная иллюстрация, благодаря ее экономической привлекательности (хорошие гонорары, возможность сотрудничества с разными издателями) явилась той бухтой, в которую направлялись лучшие творческие силы. В ней нашли свой причал художники разных направлений, ученики грандов русского авангарда: Малевича, Филонова, Петрова-Водкина, Матюшина, Татлина. Детская книга, пожалуй, впервые в истории этого жанра дала такое разнообразие стилей и методов, концептуальных подходов и идей. Вместе с учениками супрематической и аналитической школ работали и их старшие коллеги, прикоснувшиеся и к новейшим французским веяниям, и к немецкой экспрессионистской традиции, и адепты русского классического модерна — наследники объединения «Мир Искусства». Очень много для понимания той художественной ситуации дали выставки и представителей наивного, неопримитивного искусства — Нико Пиросмани, художников народов Севера (чукчей, эскимосов, эвенков). Судя по каталогам крупных советских издательств, специально занимавшихся выпуском детских книг, наименований таких изданий было десятки тысяч. По крайней мере, когда в 2002 году Музей современного искусства (МОМА) в Нью-Йорке решил отметить этот феномен специальной выставкой, в каталоге представленной коллекции числилось свыше тысячи экспонатов (все — дар Фонда Джудит Ротшильд). Выставки советской детской книги и тогда, в 1920-е годы, были достаточно популярны на Западе (Лейпциг, Осло, Париж, Копенгаген, Лондон, Филадельфия, Амстердам), и сегодня они завоевывают все больше почитателей (Валенсия, Франкфурт, Тель-Авив, Берлин). Русскую иллюстрированную детскую книгу 1920-х любят во всем мире, ее читают, исследуют, публикуют, и, наконец, коллекционируют.
Иллюстрация из книги Эль Лисицкого «Супрематический сказ про два квадрата»
В наши дни достаточно обратиться к каталогам специальных книжных аукционов крупнейших компаний — Sotheby’s, Christie’s, чтобы среди представленных лотов обнаружить детскую русскую книжку 1920-х годов с характерным штампом: Printed in Soviet Union. Вероятно, эту привезенную из Москвы или Ленинграда книжку когда-то давным-давно купил с выставки какой-то европейский собиратель. Штамп говорит о ее географическом происхождении, о стране ее издания. И хотя такой страны уже не существует, тем не менее русская детская книга — факт в истории мировой книжной культуры, который сегодня игнорировать невозможно.
После кризиса 2008 года мировая экономика погрузилась в состояние глубокой перенастройки. Историк Джейкоб Филд пытается понять, есть ли будущее у капитализма? Его одноименное исследование вышло в нашей серии «The big idea. Введение в XXI век». Вот пять интересных фактов из книги.
1.
Для оценки развития капитализма используют три критерия. Основной — валовый внутренний продукт (ВВП). Он показывает стоимость всех товаров и услуг, произведенных в стране за год. Если разделить его на количество жителей, получится ВВП на душу населения. Однако это усредненный показатель, скрывающий индивидуальные различия в уровне благосостояния. Альтернатива ВВП — коэффициент Джини. Он отражает, как доход распределяется среди населения, в то время как о качестве жизни лучше всего свидетельствует ИЧР-индекс ее продолжительности.
2.
XX век окончательно утвердил господство капитализма в мире. Многие коммунистические режимы оказались бессильны перед вызовами времени. Показателен пример Корейского полуострова. После Второй мировой войны он был разделен на две страны, которые стали развиваться по совершенно разным путям. Всего за одно поколение Южная Корея, избравшая капитализм, превратилась в одиннадцатую экономику мира. Ее граждане живут на 10 лет дольше, чем в Северной Корее, а по уровню ВВП на душу населения в 2016 году Южная Корея была в 40 раз богаче своих соседей.
3.
Капитализм, как любая система, опирается на политические и социальные институты. Среди них интернациональные договоры о свободной торговле, патентное право, Всемирный банк и Международный валютный фонд. Последний был основан для обеспечения стабильности международной экономики. Каждая из 189 стран-членов выплачивает «квоту», рассчитанную на основе ее экономической мощи. Фонд предоставляет финансовую помощь странам, которые не могут нормализовать свой платежный баланс, — в основном в обмен на сокращение государственных расходов. Займы позволяют государствам избежать финансового краха.
4.
Невероятно, но одной из движущих сил капитализма стал… контейнер! Именно перевозка товаров в стальных контейнерах дала мощный толчок для развития мировой торговли. Эти контейнеры — «интермодальны», то есть их можно легко перемещать с одного вида транспорта на другой. До контейнеризации товары перевозились как штучный груз, поэтому на их погрузку и разгрузку уходило много времени и человеческих сил. С 1968 года грузоподъемность контейнерных судов увеличилась на 1200%, а на корабли приходится 90% грузоперевозок по всему миру. Не будет преувеличением сказать, что без контейнеризации современный капитализм был бы невозможен.
5.
Капитализм повлиял на увеличение продолжительности жизни, внедрил инновации и технологии, которые упростили нам быт и вывел из нищеты больше людей, чем любая другая экономическая система. Несмотря на это, у капитализма есть и обратная сторона. Так, он усугубил разделение общества на бедных и богатых, увеличил разрыв между развитыми и развивающимися государствами. Поток товаров, хлынувших из-за рубежа в страны третьего мира, лишил их устойчивого экономического роста, подорвав местное производство. Поскольку главным источником энергии для капитализма является ископаемое топливо, то он еще и наносит серьезный урон окружающей среде.
О том, какие решения предлагаются для усовершенствования капиталистической модели и какие альтернативы для этой системы возможны, читайте в исследовании Джейкоба Филда «Есть ли будущее у капитализма?».
Николай Александров: Программа «Фигура речи» сегодня обращается к проблемам глобальным, культурного пространства вообще и, если угодно, вообще антропологического пространства. Как человек себя чувствует в мире? И самое главное – какое влияние на него оказывает изменяющийся мир?
У нас в гостях – Александр Иванов, руководитель издательства Ad Marginem и один из тех людей, которые во многом определяют эстетические концепции сегодняшнего дня.
Саша, здравствуй.
Александр Иванов: Привет, Николай.
Николай Александров: Программа «Фигура речи» посвящена языку, текстам и смыслам: языку – в самом общем значении этого слова, и самым разным текстам и смыслам. Я думаю, что собственно об этом мы и будем говорить сегодня в связи с мощным проектом, который вот уже – сколько? – практически 26 лет существует, если иметь в виду Ad Marginem как проект, потому что мне даже не хочется говорить, что это только издательский проект. Мне кажется, что это в большей степени такой ментально-креативный проект.
Давай попробуем от этого оттолкнуться, потому что обязывает само название Ad Marginem – «то, что находится на полях, на периферии». Но до этого любопытно посмотреть, а что же с самим текстом происходит, вокруг которого вырастают самые разные заметки. Ведь на самом деле с 93–94-го года прошло уже довольно много лет. Какие, с твоей точки зрения, эпохи наиболее важные? Что менялось в мейнстриме? И как на это ты реагировал? И что актуально сейчас? Я понимаю, много вопросов. Ну, может быть, сначала попробуем определить разные эпохи.
Александр Иванов: Саша, давай начнем, может быть, тогда с самого названия, которое ты упомянул. Ad Marginem – это название… я не помню точно, но мне кажется, что его придумал в какой-то беседе Михаил Ямпольский, культуролог, философ, который сейчас живет и работает в Америке. И это название возникло из одной работы Пауля Клее, швейцарского художника, где изображение, основное изображение находится с краю работы, а в центре находится некая пустота.
Вот эта топология, этот пространственный такой образ, когда самое интересное, самое важное находится на границе, на краю, а в центре находится некая пустота, она довольно древняя. Пустотный город, императорский город, где никого, кроме павлинов и растений, нет, и вот эта пустота обеспечивает какой-то смысл. И вообще идея пустоты – она такая очень древняя. И идея, что как бы с краю этой пустоты образуются смыслы, она тоже довольно старая. И она была по-своему актуальна, конечно, в конце 80-х – начале 90-х годов, когда этот проект замышлялся группой молодых исследователей из Института философии, из Института кинематографии.
И я могу сказать, что главным образом произошло, если сразу перескочить в сегодняшний день: эта топология сейчас не работает. То есть сейчас как бы проблема напряжения между центром и периферией, центром и краем, как она формулировалась 30 лет назад, 25 лет назад, она сейчас не работает. То есть сейчас, в эпоху интернета, можно сказать, что никакого центра и никакого края в этом смысле не осталось. То есть мы живем в совершенно горизонтальном пространстве, вертикализация которого (в старом смысле слова – в смысле ценностей, в смысле каких-то вертикальных движений), мне кажется, может наступить в какой-то совершенно неожиданный момент. И вот это событие вертикализации может случиться с каждым в какой-то момент, но сохранить его надолго не удается.
Николай Александров: Значит ли это, что сама маргинальность исчезает?
