Как интернет и ПК становились повседневностью: три истории
В нашем издательстве вышла «Краткая история цифровизации» Мартина Бурхардта, посвященная компьютеру как определяющей модели общества. К выходу книги по нашей просьбе несколько человек вспомнили о своем знакомстве с диджиталом. Владимир Харитонов поделился трудностями верстки в программе PageMaker, Максим Фетисов рассказал, как чуть не стал оператором ЭВМ, а Александр Иванов вспомнил знаменитое противостояние между Ad Marginem и Андреем Черновым.
Забыл, как назывался первый текстовый редактор, в котором я начинал работать на своем первом компьютере, которым была не помню какая по номеру «Электроника». А ведь я в нем написал диссертацию. Наверное, это был «Лексикон» или MultiEdit. Но пытаться верстать книги я точно начинал в Ventura Publisher, когда в самом начале 1990-х полтора года работал редактором в екатеринбуржско-петербургском журнале «Лабиринт/ЭксЦентр». Сейчас, наверное, сложно представить гуманитарный голод той поры, когда журнал, печатавший постмодернистскую прозу и философские эссе, выходил тиражом 15 тысяч. Недолго, но все же.
Компьютер с Ventura в редакции был один, и обычно весь день за ним сидел единственный человек, который умел с ним обращаться, — редакционная верстальщица. Но в выходные в редакции никого не было, и я — в перерывах между игрой в какой-то flight simulator той эпохи — научился вносить правку в макет. А еще у этого компьютера был вертикальный монитор! Как же это было круто.
Журнал скоро приказал долго жить, поскольку финансировавший его издание чувак решил, что зарабатывать продажей риса и вертолетов в Дубае значительно интереснее, чем таскать стопки журналов. Журнал исчез. А там и Ventura стала частью Corel, в которой тогда можно было делать почти всё, хотя и через задницу. А потом на горизонте появился Aldus PageMaker, который оказался на порядок проще, быстрее и эффективнее Ventura. Недавно, кстати, встретил живого верстальщика в Corel Ventura. И кто-то еще сомневается в том, что традиции — наше всё.
И когда мы с друзьями в конце девяностых начали делать книги при издательстве УрГУ (по преимуществу, на гранты нежелательной нынче организации «Открытое общество» фонда Сороса), то верстали мы их уже в PageMaker. И часто вздыхали по Ventura, потому что она почему-то умела автоматически заверстывать текст сносок внизу полосы, а PageMaker, даже когда его купила Adobe, так и не научился. Попробуйте сверстать «Монтайю» или «Критику цинического разума» с сотней, а то и двумя или тремя, сносок, расставляя блоки с текстами сносок вручную! Так что, когда Adobe прекратила поддержку PageMaker и сделала InDesign, который — ура! — умел делать сноски, то это было счастьем. Но, представляете, как и с Ventura: до сих пор мне попадаются макеты, сделанные в PageMaker.
В общем, я попал в издательское дело слишком поздно. Производство книги уже изначально стало цифровым. Наборный станок и линотип живьем, конечно, я успел повидать, но через типографский набор, изобретенный Гутенбергом, книги, которые я делал, никогда не проходили. Вся эта компьютерная механика, конечно, всегда заканчивалась аналогово — цифровой макет так или иначе превращался типографией в бумагу.
Если быть совсем точным, то так происходило примерно до конца 1990-х, когда появились наладонные компьютеры, этакий мини-эрзац компьютера, который, несмотря на свою убогость, вполне позволял читать… Как это правильно можно назвать? Тексты книг? Книжный контент? Книги? Но читать было можно. Даже издатели напряглись и начали потихоньку (ну, как потихоньку? самая обсуждаемая тема Франкфуртской книжной ярмарки начала XXI века!) и кособоко (потому что они решили, что это будет PDF, который «похож» на книгу) обсуждать, как делать бизнес на электронных книгах. PDF продавать было, конечно, рановато: PDF — тяжелый формат, интернет и наладонники были слабыми, читать с монитора — то еще удовольствие. Неудивительно, что делать бизнес на электронных книгах (и более подходящих форматах для наладонников) начали вовсе не издатели. Когда же появились букридеры с бумагоподобным экраном, а потом и смартфоны с дисплеями, которые были способны передавать изображения с «типографским» разрешением, сомнений стало меньше — книги действительно могут существовать в цифровой форме.
Издатели, правда, еще долго не могли осознать этот факт, как и потребность читателей. К счастью, Adobe оказалась более сообразительной и к началу 2010-х научила InDesign — с кучей багов, но все же — превращать сверстанные макеты книг в универсальный формат электронных книг EPUB. Осталось всего ничего — помочь издателям всей этой новой механикой пользоваться.
История моего первого столкновения с тем, что сейчас принято называть «цифрой», «диджиталом» и тому подобными странными словами, случилась давно, когда именно — уже точно и не припомнить. Могу только сказать, что произошло это в стране, которой уже скоро как тридцать лет нет на карте. Тогда, правда, никто ничего такого и представить себе не мог, как, впрочем, и того, что сталкиваешься с явлением, которое перевернет жизнь в совершенно невероятных масштабах.
Началось все, как и многое другое в те годы, с советских медиа. В прессе стали появляться мнения, что в деле персональной компьютеризации мы безнадежно отстаем, даже от собратьев по социалистическому лагерю. Там же с восторгом расписывались преимущества обладания заветным устройством и звучали названия брендов: Commodore, Atari (кто-нибудь про них помнит?), и даже IBM. Все это казалось невероятной экзотикой. Вскоре очень кстати выяснилось, что еженедельный день профессиональной ориентации (такой был в советской школе, поскольку считалось, что СССР был страной профессий) можно попробовать посвятить освоению загадочной специальности «оператора ЭВМ» (за точность названия не поручусь, время безжалостно).
В какой-то из дней в одной из аудиторий собралась масса желающих управлять вожделенной техникой. Мужчина в белом халате сообщил, что возьмут не всех, но белые халаты тем не менее обязательны, поскольку техника дорогая, по цене автомобиля. Материально-аппаратный субстрат специальности был представлен знаменитыми компьютерами «Агат». Это сейчас мы знаем, что это был «цельнотянутый» знаменитый Apple II, с которым, как сообщают историки советской техники, вышеупомянутый «Агат» был «частично совместим». Тогда это было не так очевидно.
Устройство выглядело прямо как настоящий компьютер с картинки: системный блок, кажется, там был даже привод для флоппи-диска (помните?), клавиатура (почему-то двухцветная) и монитор, своим видом очень похожий на портативный литовский телевизор «Шилялис» (да, Литва когда-то делала телевизоры). Очень быстро выяснилось, что никто никого подпускать к дорогой и редкой технике не собирается (по крайней мере, всерьез), поскольку сперва необходимо изучить «бейсик» (может кто-то помнит, что это). Но и «бейсик» это еще не все, потому что сначала нужно как следует освоить бинарный код (о том, что это такое, можно прочитать в книге Буркхардта, примерно в середине, там где про «один-ноль»), и осваивать вы его будете, разумеется, не на самой машине, а в тетрадке. Интересно, проходят ли его сейчас на тех бесчисленных курсах кодинга, чьей рекламой буквально забита сеть? А ведь это одна из немногих возможностей понять, чем является так называемое «реальное время».
В общем, «оператором ЭВМ» я тогда не стал и оказался на совсем другой специальности (о чем в итоге совсем не пожалел), а первая попытка «цифровизации» ушла от меня неузнанной. Впрочем, уходить неузнанными, — свойство многих по-настоящему больших событий, но это уже тема совсем другого разговора.
Это случилось в 1990-х, когда у Ad Marginem еще даже своего сайта не было, только страничка в «Живом журнале». Двадцать первого июля 1999 года издательство вступило в конфликт с Андреем Черновым — программистом, одним из основателей рунета, создателем кодировки KOI8-R. Культовый человек для русского интернета 1990-х.
В 1999 году у нас вышел роман Сорокина «Голубое сало» — тиражом небольшим, но продавался мощно. Это был один из наших бестселлеров и лонгселлеров. В этом же году Чернов на своем сайте опубликовал ссылку на пиратскую версию романа. Поскольку он был очень популярным человеком, этой ссылкой стали пользоваться, ее стали дублировать. Впервые в истории издательства мы столкнулись с интернет-пиратством. Тогда оно еще не было распространено, не существовало пиратских ресурсов, торрентов, Флибусты.
Мы думали, как отреагировать. Сидели с Михаилом Котоминым на Новокузнецкой, и вдруг появился наш приятель, актер и продюсер Олег Шишкин, который подсказал нам написать Чернову текст довольно странного свойства. Звучал он так: «Уважаемый господин Чернов, настоятельно просим Вас удалить роман “Голубое Сало” с вашего сайта, либо согласовать его публикацию с концерном SAAB, который предоставит автомобили, на которых с Вами приедут разбираться».
Мы, недолго думая, направили сообщение Чернову. Он же стал подключать все ресурсы для того, чтобы защитить свою позицию. Мы, в свою очередь, решили перевести весь этот разговор в юридическое русло — выяснить, в праве ли мы защищать свои авторские интересы при таких прецедентах.
Мы нашли адвоката, подготовили судебный иск, подали на Чернова в суд. Суд состоялся зимой 2000 года, и мы его с треском проиграли. После этого Чернов сделал зеркальную версию нашего сайта, поместил туда какие-то издевательства — короче говоря, креативил на тему Ad Marginem в течение десяти или более лет.
Тогда правового законодательства в интернете не существовало. Наш адвокат предложил предоставить бумажную распечатку того, как работает ссылка, размещенная Черновым. То есть так: делаем распечатку с экрана, где есть ссылка, затем уходим по ссылке на тот ресурс, куда она отсылает. После этого делаем распечатку всего романа Сорокина, выложенного на пиратском сайте.
Мы принесли кучу этих документов, но суд это совершенно не убедило. Они сказали: «окей, вы распечатали один раз, но ведь ссылка не работает один раз, она работает на постоянной основе». По логике суда, нам нужно было распечатывать скрины долгое время и принести 20-30 папок с распечатками.
Это было едва ли не первое дело в русском интернете касаемо авторского права. Мы получили невероятное количество хейта, но и невероятное количество упоминаний. Негативный пиар в каком-то смысле сработал на издательство.
