О выпущенных книгах и планах на будущее
В этом году мы начали сотрудничать с образовательным проектом masters и уже выпустили три книги — «Теория искусства», «Искусство, восприятие и реальность» и «Одна и пять идей». На этом совместная работа с masters не заканчивается: планируем издать и другие работы, посвященные арт-критике и не только.
Редактор Ad Marginem Алексей Шестаков рассказывает, какие еще книги выйдут в рамках совместной программы и как три выпущенных издания наметили пути нашего партнерства.
Совместную книжную программу Ad Marginem и masters открывают три перевода важных текстов по искусству, задающих координатные оси, которые будут определять развитие проекта в дальнейшем: это академическое искусствознание, теория современного искусства и популярная арт-литература, ориентированная на студентов и самую широкую читательскую аудиторию. Конечно, тела, которые обретут в этих координатах свои очертания, будут смещаться, не всегда вписываясь в строгие жанровые рамки, прокладывая междисциплинарные траектории и обращаясь к разным средам — так, как это делает и само искусство.
Переводы, а также исследования и эссе ученых, которые мы планируем выпускать, призваны заполнить лакуны, открыть новые имена и осветить темы, не получавшие заслуженного внимания. Первая книга в этом ряду — сборник «Искусство, восприятие и реальность», состоящий из текстов трех публичных лекций, которые прочли в Университете Джонса Хопкинса выдающийся историк искусства Эрнст Гомбрих, психолог Джулиан Хохберг и аналитический философ Макс Блэк. Тема этих лекций выходит далеко за рамки искусствознания: в центре внимания всех трех ученых проблема человеческого восприятия.
Гомбрих, продолжая одну из линий своей книги «Искусство и иллюзия», задается вопросом о том, как художники добиваются портретного сходства и как зрители узнают их персонажей, то есть какие выразительные средства и каким образом складываются в знакомое лицо. На материале живописи, карикатуры и репортажной фотографии он приходит к выводу, что процесс узнавания — не только изображенных, но и реальных людей — во многом основан на механизме эмпатии, который сначала, в детстве, позволяет нам самим усвоить мимические привычки (научиться улыбаться, хмуриться и т. п.), а затем дает возможность «читать» по лицам других, причем не только людей, но и животных, или даже видеть лица с тем или иным выражением в неживой природе (парейдолия).
Хохберг, исследователь зрительного восприятия в психологическом плане, показывает, насколько ограниченны объяснения механики узнавания, которые дают теория эмпатии, гештальтпсихология и т. д. Проблема, по его мнению, шире, и он ставит ее феноменологически: узнаванием, как и вообще нашим взаимодействием с миром, управляет организация отдельных стимулов, получаемых мозгом, в связный паттерн, или «карту» (которые, в свою очередь, становятся рабочими моделями в изобразительном искусстве).
Наконец, Блэк переносит фокус на центральную в аналитической философии проблему языка: он рассматривает репрезентацию (или изображение) как знаковое отношение, регулируемое определенными конвенциями, владение которыми и определяет узнавание — при том, что никаких гарантий правдивости изображения нет. В целом, сборник отражает характер дебатов о зрительном восприятии в гуманитарных науках 1970-х годов, не утративший актуальности и сегодня.
Книга австралийского искусствоведа и художника Терри Смита «Одна и пять идей: о концептуальном искусстве и концептуализме» посвящена направлению, в значительной мере определяющему черты всего современного искусства с тех самых 1970-х годов, когда лекторы Университета Джонса Хопкинса пытались разобраться в механике восприятия фигуративного изображения.
Первые концептуалисты примерно тогда же заявили о том, что главную роль в искусстве играет вовсе не изображение, а идея. Смит, сегодня известный как один из ведущих теоретиков концептуализма, был и его практиком — участником интернационального коллектива Art & Language, историю которого обозревает одна из глав его книги. Несмотря на небольшой объем, эта книга дает довольно разностороннее представление о концептуализме: в других главах Смит останавливается на его периферийных вариантах — прежде всего австралийском и новозеландском, но также и московском, обсуждает с художницей Мэри Келли, автором «Послеродового протокола», место в нем феминистской проблематики и, наконец, пробует подытожить вклад концептуализма в историю новейшего искусства, рассматривая его как переходный этап от модернизма к нынешнему состоянию культуры. Творческий путь самого Смита как теоретика и практика концептуализма прослеживает в подробном предисловии к сборнику Роберт Бейли.
Бурное развитие концептуализма в 1970–1980-х годах сопровождалось резким ростом значения и престижа теории искусства как в академической среде, так и на арт-площадках. Это неудивительно: уже модернизм, вбирая в свой арсенал всё более широкий круг знаний и отдавая интеллекту всё более явный перевес над ручным мастерством, предельно заострил вопрос «Что такое искусство?» — в том числе для самих художников. С некоторых пор уточнение или пересмотр определения искусства стало непременным элементом любого художественного произведения, претендующего на интерес со стороны критиков и публики. Поэтому сегодня теорию искусства изучают едва ли не на всех гуманитарных факультетах, и вообще, изучая искусство, изучают прежде всего его теорию и только затем — его историю и практику. Именно теории искусства посвящена первая популярная книга в совместной программе Ad Marginem и masters — краткий «путеводитель» по этой дисциплине, написанный британским автором Ричардом Осборном.
Новизна издания заключается в том, что оно обозревает привычную череду стилей, техник, имен, направлений, «измов» — от росписей палеолитических пещер до постмодернистских инсталляций — не как историю образов или творческих достижений, а скорее как энциклопедию представлений человека о том, что и с какой целью может породить его воображение.
Это действительно замечательный образец популярной литературы: сочетая стройность хронологической таблицы, информативность справочника и остроумие комикса, книга Осборна поможет студентам увидеть общую картину изучаемого предмета, усвоить связь между искусством и философскими доктринами, а также последовательность и связь между собой самих этих доктрин. Но и всем интересующимся искусством — классическим или современным — она подскажет, как лучше смотреть на него в современных музеях, использующих в своей работе всё более сложные теоретические построения.
Три направления, намеченные первыми книгами совместной программы Ad Marginem и masters, будут продолжены. В наших ближайших планах — академические исследования российских искусствоведов, история феминистской арт-теории и многое другое. Надеемся, что эти книги станут ценным подспорьем в деле арт-просвещения, которым занимается masters, и обогатят русскоязычную литературу по искусству, следуя цели, которую мы ставили перед собой с самого начала.
