«Обещаю тебе, что ни один день этого года не пройдет без работы»
Книга «Лето с Бодлером» Антуана Компаньона — это тридцать три очерка о поэзии и жизни автора «Цветов зла». О его отношении к женщинам (двойственном), взглядах на современность, фотографию, Париж, революцию 1848 года и о многом другом, что помогает лучше понять его поэзию. Публикуем эссе о тщетных попытках Бодлера дисциплинировать свой труд, в котором Антуан Компаньон задается вопросом: не была ли эта неорганизованность определяющей в поэтике Бодлера?
Книга продолжает серию сборников коротких эссе о литературе. Ранее в ней выходили «Лето с Гомером» и «Лето с Монтенем».
Бодлер вечно строил планы и подводил итоги. Он постоянно занимался этим в дневниках и письмах, в особенности когда писал матери. Он обещал изменить свою жизнь, отказаться от вина и гашиша, расстаться с любовницей, начать новую жизнь, более здоровую, более разумную, устроиться наконец «окончательным образом», получить освобождение от опекунства, удушавшего его после безобразий, которые он учинял в двадцатилетнем возрасте. В декабре 1855-го, на пороге нового года, он признавался матери:
Я бесконечно устал от забегаловок и меблированных комнат; это убивает меня и отравляет. Не знаю, как я их до сих пор выносил. <…>
Моя дорогая матушка, вы совершенно не представляете, что такое жизнь поэта, и несомненно не очень поймете эти мои доводы; но в них-то и коренятся мои главные страхи; я не хочу подохнуть в безвестности, не хочу встретить старость в безалаберной жизни, не соглашусь на это НИКОГДА; и я верю, что моя личность очень ценна; не скажу, что она ценней других, но достаточно ценна для меня.
Список адресов Бодлера огромен. Он все время переезжает; он тщетно пытается порвать с Жанной Дюваль, «бедной женщиной, которую я давно уже люблю только из чувства долга», признавался он матери с 1848 года. Он принимает решения, которым никогда не следует; вот, например, что он пишет 1 января 1865 года:
Мой главный долг, даже единственный, это сделать тебя счастливой. Я непрестанно об этом думаю. Будет ли мне это когда-нибудь дозволено? <…> Прежде всего, я тебе обещаю, что в этом году тебе не придется слышать от меня никаких просьб о помощи. <…> Также обещаю тебе, что ни один день этого года не пройдет без работы.
Жанна Дюваль. Работа Эдуара Мане, 1862, Музей изобразительных искусств, Будапешт
Тратить меньше и работать больше: эти обещанья всегда оставались пустыми. В 1857 году мать обосновалась в Онфлёре, и с тех пор он непрестанно обещает к ней приехать; но долги, векселя и погашение долгов за счет новых кредитов удерживают его в Париже, который для него и яд, и противоядие. Он множит проекты, которые поправят его дела: замышляет романы, рассказы и драмы, пишет и переписывает призрачные списки названий. Так в 1861 году: «Моя воля пребывает в плачевном состоянии, и если я не нырну с головой в работу (по гигиеническим соображениям), я погиб».
Во фрагментарных записях «Фейерверков» он проявляет трезвость разочарованного моралиста, но в «Гигиене» притязает на то, что ему удастся взять под контроль свою ежедневную жизнь, режим питания и сон, он думает, что способен подчиниться благоприятной для творчества дисциплине. Никто больше него не говорил о труде, никто до такой степени не видел в труде своего спасения:
Чем больше желаешь, тем лучше желаешь.
Чем больше трудишься, тем лучше трудишься и тем больше хочешь трудиться. Чем больше производишь, тем становишься плодовитее1.
Чтобы исцелиться от чего угодно, от нищеты, болезни
и меланхолии, недостает только одного — вкуса к труду2.
Если будешь работать изо дня в день, жизнь сделается для тебя более сносной.
Работай шесть дней, не давая себе передышки3.
Работалось Бодлеру всегда тяжко, написал он не так уж много, а слово «труд» мы встречаем у него повсеместно. Можно ли сравнить тоненький сборник «Цветов зла» с внушительной продукцией Виктора Гюго? Гюго каждый год публиковал столько стихов, сколько Бодлер написал за всю жизнь, да и тысячи страниц его романов несопоставимы с полусотней маленьких стихотворений в прозе «Парижского сплина». Бодлер был одним из редких писателей, кого потомство упрекало в скудости наследия, в неплодовитости.
Мы представляем себе денди, праздного гуляку, который живет в свое удовольствие и наслаждается жизнью. Все наоборот: Бодлер был меланхоликом, он упрекал себя в бездействии, страдал от своей лени, проклинал привычку откладывать дела на завтра и мечтал трудиться. С 1847 года, еще молодым, он прекрасно умел анализировать свое состояние:
Сплин и идеал, следуя оппозиции, структурирующей «Цветы зла», это страдание и труд. Бодлер неустанно воспевает труд, подталкивает себя к работе, но поэту суждено было отлынивать от работы, оттягивать ее начало.
В «Лебеде» слова Труд и Тоска выведены с большой буквы. Труд, как в максимах, которые Бодлер адресует себе в личных записях, это и тоска, и лекарство от тоски, сплина и меланхолии. Бодлер хочет трудиться всерьез, жить лучше, чтобы трудиться больше, но ему никогда это не удается. Еще раз заглянем в «Гигиену»:
В Онфлёр! Как можно скорей, пока не скатился еще ниже. Сколько предчувствий и сколько знамений, ниспосланных мне Богом, свидетельствуют, что поистине приспело время действовать и пора наконец осознать, что нынешняя минута — это наиболее важная из всех минут, пора превратить мою привычную пытку, то есть Труд, в беспредельное наслаждение!4
Он пишет матери в июле 1861 года: «Я не говорю тебе обо всех моих литературных мечтах, которые хочу осуществить в Онфлёре. Их список был бы слишком длинным. <…> Двадцать сюжетов романов, два сюжета драм и большая книга о себе самом, моя Исповедь». И вот в марте 1866 года, в одном из своих последних писем: «Едва ли не самой заветной моей мечтой всегда было обосноваться в Онфлёре» — эти мечты так и останутся воздушным замком.
Сочинения Бодлера умещаются в одну книгу, но их значимость не измеряется объемом. Пришло время, когда столь немногочисленные стихотворения Бодлера стали весомей тысяч стихов его соперников. И разве его уныние и прокрастинация — круговорот лени, праздности, непродуктивности и провалов — не были на самом деле непременным условием успеха его творчества?
Примечания:
[1] Бодлер Ш. Мое обнаженное сердце / пер. Е. Баевской // Бодлер Ш. Цветы зла. М.: Высшая школа, 1993. С. 281.
[2] Там же. С. 282.
[3] Там же.
[4] Там же. С. 281.
