Эссе о медиации смерти
В течение четырех лет писатель, фотограф и искусствовед Теджу Коул вел авторскую колонку о фотографии в The New York Times Magazine. Для журнала Ad Marginem Николай Родосский перевел текст о том, как мы смотрим видео и фотографии реальных убийств и как развитие технологий влияет на медиацию. Все видео, на которые ссылается автор, мы убрали в гиперссылки.
Вы опять смотрите видеозапись чьей-то смерти. Обедаете или уже устроились в постели, едете в машине или гуляете в парке, — и внезапно натыкаетесь на изображение боли и ужаса. Ужас неуместно возникает в вашей размеренной жизни. Вот так и я поздним апрельским вечером смотрел, как убивают Уолтера Скотта1. Кадры, на которых случайный прохожий запечатлел его смерть, только-только опубликовали на главной странице сайта New York Times. Я сидел за столом в Бруклине, смотрел ролик — и не мог пошевелиться.
Видео что-то добавляет к событию, попавшему на камеру. Оно может превратить частное горе в публичное зрелище, столкнуть общественное мнение и мнение экспертов. За последний год [текст написан в мае 2015 года. — Прим. пер.] я видел слишком много таких роликов. Я видел, как застрелили 12-летнего Тамира Райса, игравшего в городском парке Кливленда с пневматическим пистолетом. Я видел, как офицер полиции валит на землю и душит сопротивляющегося Эрика Гарнера, скончавшегося через несколько минут2. Я видел, как Чарли Кюнанг отбивается от полицейских в Лос-Анджелесе, а потом получает шесть пуль. Еще больше я мог бы посмотреть, но не стал — игиловские видео (организация запрещена на территории РФ) с отрезанием голов и еще кучу роликов, на которых людей убивают во всех концах земли. Но и не видя их, я чувствую, что смерть слишком близко подошла к нам. Чтобы ощутить ее, достаточно открыть браузер и запустить видео. Я осознаю политическую значимость роликов, которые я видел, но все же, смотря их, я чувствовал себя непрошенным гостем.
На протяжении большей части человеческой истории, чтобы увидеть чью-то смерть, нужно было находиться рядом с ней. Изображения смерти, если они и были, приходили с запозданием, на некотором отдалении во времени и пространстве. Так получилось, что на следующий день после того, как я увидел ролик со Скоттом, я рассказывал студентам в Бард-колледже (признан нежелательной организацией в РФ) о серии гравюр Ганса Гольбейна Младшего. Гравюры Гольбейна, созданные около 1526 года и объединенные в цикл под названием «Пляски смерти», показывают, как смерть приходит к своим жертвам: монахиню она застает за молитвой, крестьянина — за пашней, папу — на троне, рыцаря — в полном доспехе. Размышляя об этих гравюрах, я понял кое-что о видео, подобных тому, на котором запечатлена смерть Скотта: они составляют часть долгой традиции, изображающей момент смерти — таинственное мгновение, когда личность оказывается исторгнута из самой себя.
Ганс Гольбейн Младший. «Монахиня» из цикла «Пляски смерти». 1526. Метрополитен-музей. Нью-Йорк
Первые фотографии, касающиеся темы смерти, не запечатлевали непосредственный момент умирания. Это были посмертные (post mortem) фотографии. Этот жанр расцвел в XIX веке, отчасти благодаря техническим ограничениям фотографии: трупы неподвижны, и мертвеца легче фотографировать, чем живого. Посмертные фотографии давали образ домашней смерти. Скорбящие родные усаживали своего любимого мертвеца, одевали его в парадную одежду и снимали его так, будто он еще жив. Торжественная меланхолия и домашняя обстановка отличают посмертные фотографии от грубых и шокирующих изображений внезапной смерти.
В своем знаменитом снимке 1936 года Роберт Капа пытается схватить этот момент внезапной смерти: испанский ополченец валится на залитое солнцем поле битвы, его тело падает навстречу собственной тени. Сегодня подлинность снимка под вопросом, — спорят, был ли он сделан в пылу сражения благодаря случаю и мастерству фотографа или перед нами искусная постановка. Но в то время такая фотография была хотя бы технически возможна. Полувеком ранее сделать подобный снимок было бы невероятно трудно, если не невозможно.
Роберт Капа. «Падающий солдат». 1936. Метрополитен-музей. Нью-Йорк
Через 32 года после фотографии Капы, когда в мире было уже полно портативных камер с автоматической перемоткой пленки, ни у кого не осталось сомнений, что можно запечатлеть настоящую смерть, так, чтобы не упустить «решающий момент»3. На улице Сайгона американский фотокорреспондент Эдди Адамс делает снимок, на котором Нгуен Нгок Лоан, южновьетнамский генерал, стреляет в голову Нгуен Ван Лему, командиру Вьетконга. За секунду до того, как пуля коснется Лема, его лицо спокойно. Затем щелкает затвор — одновременно и пистолета, и камеры, — еще нет ни крови, ни брызг, лишь лицо Лема искажается предсмертной агонией. Спустя миг он уже лежит на земле, из головы хлещет кровь. Мы знаем эти детали благодаря Во Суу — оператору NBC, снимавшему казнь на кинокамеру. Кадры, снятые Суу, бесценны, но именно снимок Адамса, более яркий и сильнее западающий в память, удостоился Пулитцеровской премии в 1969 году. Ему принадлежит редкое достижение — сохранить на пленке последнее мгновение внезапно оборвавшейся жизни.
Я пересмотрел видео, на котором убивают Скотта, чтобы понять, в каком конкретно месте оно было снято. Я оказался по работе в Колумбии, Южная Каролина, и друзья отвезли меня в Норт-Чарлстон. Майкл Слагер остановил Скотта на парковке магазина автозапчастей на Ремаунт-роуд и задал ему несколько вопросов. В какой-то момент разговора Скотт пустился бежать. В какую сторону? Мы подъехали к парковке. Я пошел пешком, свернув налево по Крэйг-роуд, следуя по маршруту погони. Минута спокойным шагом, бегом еще меньше. За нарисованной от руки вывеской ломбарда начинается узкий заброшенный отрезок парковки — закоулок, зажатый между складскими помещениями с одной стороны и рядом деревьев с другой. Вид у него одновременно бесхозный и пасторальный. На воротах на входе в этот закоулок висит новая цепь с новым висячим замком. Тут же охапка цветов — поникших, завернутых в целлофан и воткнутых в ячейку сетчатого забора. Отсюда смотрел полицейский, когда он встал на изготовку, поднял пистолет Glock 21 45-го калибра и выстрелил восемь раз в спину убегавшего человека.
Неподалеку, слева от мощенной дорожки, проложенной в траве, на том месте, где упал Скотт, стоит небольшой мемориал. Я не просто посетил место преступления. Заглянув в этот закоулок, я познакомился с деталями, которые не попали на видео: последний вид, открывшийся Скотту, выход с парковки, тревожная тишина вокруг, банальность смерти на задворках ничем не примечательного городка. Стоя там и сравнивая увиденное своими глазами с тем, что попало в ролик, я подметил про себя черты, характерные для этого видео и для многих аналогичных записей: сочетание пассивного аффекта и субъективного взгляда, неравномерное освещение и плохой звук, трясущаяся камера, выдающая любителя, и закадровые ругательства. Эти записи, снятые одним человеком (или одной фиксированной камерой) с одной точки зрения, задают перспективу последующего восприятия события. Эти ролики шокируют, но они никогда не дают полной информации о событии. Они — лишь посредники (they mediate), и путешествие в тот закоулок помогло мне несколько развеять неопределенность, свойственную любой медиации.
Позже в тот день, вернувшись в Колумбию, я обедал с Тони Джаррелсом, профессором английской литературы в Университете Южной Каролины. Он советовал мне прочитать рассказ «Два гуртовщика» Вальтер Скотта (на эту мысль его натолкнуло совпадение имен4). В этом рассказе, впервые опубликованном в 1827 году, речь идет о двух пастухах, гоняющих крупный рогатый скот где-то на границе Англии и Шотландии. Гарри, житель Йоркшира, и Робин, спустившийся с шотландских гор, ссорятся из-за пастбища, где должен пастись их скот. Гарри предлагает Робину выяснить отношения на кулаках, а когда тот отказывается, сбивает его с ног мощным ударом. После этого Робин идет «семь или восемь английских миль» за своим кинжалом, возвращается и убивает Гарри. Ключевой элемент рассказа, как растолковал мне Джаррелс, — те два часа, прошедшие между задумкой убийства и его осуществлением.
В видео из Норт-Чарлстона мы, кажется, можем наблюдать процесс этого морального притупления, когда способность к сопереживанию выветрилась за секунды, которые ощущались как часы. В эти секунды полицейский мог бы остановиться и передумать стрелять, так же как пастух Робин мог остановиться и передумать убивать, но этого не произошло.
Образ реального события, отпечатывающейся у нас в сознании после просмотра видеозаписи, — всегда странен. Если речь об убийстве, то его визуальный послеобраз страшен. Долгая история человека, его или ее надежд и увлечений, успехов и неудач несправедливо и непоправимо обрывается, и ее внезапный конец мы теперь может смотреть и пересматривать. Спустя месяц после поездки в Норт-Чарлстон сев в Бруклине за текст о гибели Скотта, я понял, что мне сложно напрямую приступить к теме.
Поэтому я стал писать о гравюрах Гольбейна и фотографиях Роберта Капы и Эдди Адамса. Я писал о «Двух гуртовщиках» Вальтер Скотта, о том, как Робин топтал приграничные земли, вынашивая мысль об убийстве. Я писал об утре, которое провел в Норт-Чарлстоне, о тоскливой дороге туда и обратно и об увядших цветах в ограждении из рабицы на Крэйг-роуд. Если провести достаточное количество касательных к окружности, начнут проступать очертания самого круга. Наконец, я в третий раз включил запись последних секунд жизни Скотта, и меня снова охватили тревога и печаль. Видео начинается с того, что человек, держащий камеру, подбегает к ограде. Через несколько секунд Уолтер Скотт врывается в кадр и бежит прочь от Майкла Слагера. Слагер встает на изготовку и поднимает пистолет. Еще есть время передумать. Он стреляет один раз, затем серией из трех. Скотт продолжает бежать. Еще есть время передумать. В этот момент я останавливаю видео и закрываю вкладку.
Перевод: Николай Родосский
Примечания переводчика:
[1] 50-летний чернокожий Уолтер Скотт был застрелен белым офицером полиции Майклом Слагером 4 апреля 2015 года в Норт-Чарлстоне, Южная Каролина, после попытки бегства во время задержания. Поводом для задержания послужил неисправный стоп-сигнал автомобиля Скотта. Полицейский пытался оправдаться тем, что Скотт украл его шокер, однако видео, снятое на телефон прохожим, опровергло его версию событий. Слагер был приговорен к двадцати годам лишения свободы.
[2] Эрика Гарнера задержали по подозрению в поштучной продаже сигарет на улице.
[3] В оригинале — that death can be photographed candidly. Слово candidly применительно к фотосъемке означает предельную естественность и непостановочность снимка, когда модель даже не успевает понять, что ее снимают. Такую технику съемки, фиксирующей событие в момент достижения наивысшего эмоционального напряжения, обычно без ведома действующих лиц, а также эстетическую форму этого события создатель фоторепортажа Анри Картье-Брессон называл «решающим моментом».
[4] По-английски и жертву полицейского насилия, и шотландского литератора зовут одинаково — Walter Scott.
