Рецензия на экранизацию романа Курцио Малапарте «Шкура»
В рамках тематической недели Венок Италии, приуроченной к выходу дополненного электронного издания книги Новые открытки с того света, мы публикуем текст кинокритика Дмитрия Карпюка об экранизации романа Шкура Курцио Малапарте.
Первое октября 1943 года. Войска американцев-освободителей во главе с генералом Кларком (Берт Ланкастер) входят в Неаполь и оседают там среди узких улочек и дворов-колодцев, проституток и жуликов. Война еще не закончена, и итальянцы готовы ради куска хлеба на всё — даже продавать своих детей. Ушлый делец Эдуардо Маззулло хочет сплавить Кларку немецких военнопленных на вес, поэтому срочно их откармливает. Отец предлагает за деньги свою дочь-девственницу американским солдатам — чтобы те сами проверили рукой целость ее плевы. На всё это с печальной улыбкой Марчелло Мастроянни поглядывает капитан Малапарте, покинувший свою виллу на Капри, чтобы помогать генералу и просто наблюдать за падением итальянских нравов.
Автор книги Шкура — авантюрист, фантазер и эстет Курт Эрих Зукерт — выступил на литературном поприще под псевдонимом Малапарте, антонимичным Бонапарту и означающим «худая доля», «плохая судьба». Им он словно запрограммировал свой жизненный путь, который, впрочем, при всех невзгодах оказался крайне насыщенным.
Малапарте воевал в Первой мировой, был фашистом, а после разочарования в фашистской партии и хулы в адрес Муссолини и Гитлера был отправлен в изгнание — правда, на свою роскошную виллу, появляющуюся в Презрении Годара. В 1929 году он посетил Страну Советов и написал ерническую книгу о ее прогнившей номенклатуре; если бы эта книга была издана при жизни автора, он легко бы мог стать врагом СССР. Путешествуя по миру в качестве журналиста во время войны, Малапарте собрал материал для книги Капут. За свои убеждения он сидел в тюрьме, а затем перекрасился из коричневых в красные, вступив в коммунистическую партию.
Его манера письма — избыточная, патетичная, с постоянным неймдроппингом — и буйная фантазия с эффектными, но явно придуманными эпизодами из жизни, ловит читателя на крючок и нередко вызывает улыбку. За экранизацию Шкуры, продолжения романа Капут, взялась Лилиана Кавани, известная перверсивным шедевром Ночной портье. Результат впечатляет — хотя бы отсутствием пиетета к первоисточнику.
Многое из книги в фильме, безусловно, сохранилось: например, уже упомянутая сцена с девственницей, а также импровизированные роды на гей-вечеринке, подорванный на мине солдат, верный пес Малапарте Феб, попавший в ветеринарную клинику для опытов и там замученный (правда, в книге это произошло в Пизе), сюрреалистическая сцена с поданной на обед сиреной, похожей на маленькую девочку, и, наконец, извержение Везувия.
Однако Кавани, совместно с которой над сценарием Шкуры работала француженка Катрин Брейя, еще одна создательница скандальных фильмов, начисто вытравила дух Малапарте. Горечь сменилась злостью, а пафос — грубым солдатским юмором. Некоторые сюжетные линии были введены искусственно ради романтического флёра: любовь сержанта Джимми к несчастной неаполитанке, увлечение Малапарте американской летчицей-красавицей; но общий характер фильма они не изменили. Шкура иногда напоминает подростковые американские комедии того же периода — всякого рода Порки и Фрикадельки, конечно, с поправкой на то, что фоном служит не кампус, а разоренная войной страна. Но кажущаяся легковесность не слишком подслащивает пилюлю. В какой еще комедии найдутся дети, которых матери продают в качестве проституток марокканским солдатам, выпущенные миной кишки или раздавленный гусеницами танка блаженный папаша с сыном на плечах?
Текст: Дмитрий Карпюк
