Отрывок из книги «Как делаются деньги?»
Переиздаем работу Уле Бьерга «Как делаются деньги?», где он предлагает философский анализ денег в современном капитализме. В приведенном ниже фрагменте автор разбирает концепт эффективного рынка.
Если современные финансы, как предлагает Бернстайн, были рождены в момент публикации статьи «Выбор портфеля» (Portfolio Selection) Гарри Марковица, то можно сказать, что зачата дисциплина была публикацией докторской диссертации Луи Башелье «Теория спекуляций» (The Theory of Speculation) в 1900 году. В свое время эта диссертация считалась оригинальной, хотя и странноватой, работой в области стохастического анализа. Ее новаторские качества удалось полностью распознать только в 1950-х, когда она была обнаружена американскими исследователями финансов. Новизна и важность работы Башелье заключается в формулировании двух взаимосвязанных идей, определяющих парадигму современных финансов: работа с ценовыми колебаниями как со случайными данными и применение стохастического анализа к их изучению.
Башелье делает принципиальное разделение между двумя типами вероятностей. Первая — «вероятность, которую можно назвать математической, то есть которая определяется априори. Это то, что изучается в случае азартных игр». Вторая — «вероятность, зависящая от будущих событий, которую, следовательно, невозможно предсказать математически». Башелье интересует только первый тип вероятности. Искусная теоретическая уловка позволяет ему пренебречь вторым типом:
Эту самую последнюю вероятность спекулянт пытается предсказать; он анализирует причины, которые могут повлиять на рост или падение рынка и амплитуду движений. Его умозаключения сугубо личные, ибо у его коллеги непременно будет противоположное мнение. Создается впечатление, что рынок, то есть сборище спекулянтов, не должен верить в заданный момент ни в рост, ни в падение, поскольку для каждой объявляемой цены покупателей столь же много, сколь и продавцов <…> В заданный момент рынок не верит ни в рост, ни в падение истинной цены.
Тут мы обнаруживаем зачаточную формулировку гипотезы эффективного рынка. Колебания цен на финансовых рынках на самом деле зависят от того, что реально происходит в экономике с теми активами, которые торгуются на этих рынках. Тем не менее накопленные на рынке знания покупателей и продавцов означают, что предвосхищение существенных будущих событий уже содержится в текущих ценах акций и ценных бумаг. Ключевой фигурой, открывшей работы Башелье для англоязычного мира финансов, является Пол Самуэльсон. Основной вклад Самуэльсона в современные финансы заключается в усовершенствовании идеи о рыночной эффективности. Он дает краткую формулировку гипотезы эффективного рынка: «На конкурентных рынках на всякого продавца найдется покупатель. Если можно быть уверенным, что цена вырастет, значит она уже выросла».
Признаки кантианства в различии, которое Башелье делает между двумя типами вероятностей, можно считать очевидными. Ключевым компонентом кантовского критического исследования пределов чистого спекулятивного разума представляется различие между познанием априори и апостериори. Последнее является знанием, проистекающим из заблуждающегося чувственного опыта, в то время как первое является знанием о самих условиях возможности, структурирующих переживание мира. К этим условиям возможности можно подобраться через чистое дедуктивное размышление, не зависящее от ошибочного эмпирического опыта. Сам Башелье определяет первую из своих двух вероятностей, а именно математическую, как априорную, из чего можно заключить, что второй тип вероятности, то есть вероятность, зависящая от будущих событий, является апостериорной.
Идея об эффективности рынка, которую продвигали Башелье, Самуэльсон и многие другие, держится на предпосылке о том, что апостериорная вероятность непредсказуема. Это не означает, что будущее полностью непредсказуемо. Если бы нас интересовало инвестирование денег в фермерское хозяйство, мы могли бы резонно предсказать, что урожай зерновых, высаженных весной, можно собрать и продать осенью. Но все остальные потенциальные покупатели или продавцы акций в сельхозиндустрии тоже обладают этим базовым знанием, и оно уже учтено в текущих ценах, по которым акции готовы купить или продать на рынке. Поэтому цены акции в сельхозиндустрии очевидно не колеблются в соответствии с предсказуемой сменой сезонов; они не снижаются зимой, когда поля пустуют, и не взлетают летом, когда зерновые подрастают и приближается время сбора урожая.
Что может повлиять на цены, так это непредвиденные события. Если в один год случается сильная засуха, снижающая урожайность, это, вероятно, приведет к падению стоимости акций сельхозпредприятий. Однако падение происходит не тогда, когда засуха уже случилась, а тогда, когда становятся известными прогнозы о засухе. Для того чтобы извлечь выгоду из изменений цены, связанных с будущими событиями, индивидуальный инвестор должен знать о том, что грядет данное событие, прежде остального рынка. Если один инвестор обладает лучшим способом предсказания погоды, он может осуществлять прибыльные торги исходя из своего более точного знания о будущей урожайности.
Кутнер обобщает эту мысль так:
Если бы некая значительная группа покупателей считала, что цены слишком низкие, их покупательская активность привела бы к росту цен. Обратное было бы верно для продавцов. За исключением увеличения стоимости через нераспределенную прибыль, условно ожидаемая цена на завтра с учетом сегодняшней цены — это сегодняшняя цена. В таком мире единственные возможные ценовые изменения возникают с появлением новой информации. Поскольку нет причин ожидать, что эта информация будет выглядеть неслучайной, изменения цены акции от одного момента времени к другому должны быть случайными движениями, статистически независимыми друг от друга.
Гипотеза эффективного рынка гласит: при идеальных условиях рынок сам мгновенно подстраивается к новой информации. На эффективном рынке невозможно получить прибыль, торгуя исходя из новой информации, поскольку все потенциальные покупатели и продавцы акций или других ценных бумаг реагируют одновременно, стоит этой информации стать известной. Эта черта определяет гипотезу эффективного рынка так, как ее сформулировал Юджин Фама. Так как эта формулировка часто считается авторитетной, мы процитируем Фаму подробно:
Основная роль рынка капитала заключается в распределении права собственности на основной капитал, находящийся в экономике. В общем, идеальным рынком является тот, где цены являются верными сигналами о том, как надо распределять ресурсы: то есть рынок, где фирмы могут принимать решения об инвестициях в производство, а инвесторы могут выбирать среди ценных бумаг, которые отображают права собственности на деятельность компании, предполагая, что цена ценной бумаги в каждый момент времени «полностью отражает» всю доступную информацию. Рынок, где цены всегда «полностью отражают» доступную информацию, называется эффективным.
Самый очевидный вопрос, который ставит гипотеза эффективного рынка: «Являются ли реальные рынки действительно эффективными?» Однако прежде чем мы углубимся в этот вопрос, стоит рассмотреть эпистемологический статус гипотезы эффективного рынка. Что на самом деле она говорит? И о чем она это говорит? Самуэльсон затрагивает данный аспект, когда рассматривает различные интерпретации понятия рыночной эффективности:
1. Является ли это верным фактом применительно к хорошо организованным рынкам зерна и товаров? Применительно к ценам обыкновенных акций на фондовом рынке? Применительно к рынкам фьючерсов на зерно или другое сырье в противоположность движению фактических «цен спот» для конкретного товара?
2. Или это просто интересная (отвергаемая) гипотеза о фактических рынках, которую как-то эмпирически можно проверить?
3. Или же это обоснованное умозаключение (подобное теореме Пифагора применительно к евклидовым треугольникам), чья истинность непреложна как то, что 2 + 2 = 4?
Вновь мы, похоже, имеем дело с ключевым кантианским различием между аналитическими и синтетическими суждениями. Грубо говоря, аналитическое суждение проясняет значение концепта. Когда я говорю, «золото — желтое», предикат «желтое» уже учтен в определяющих характеристиках субъекта «золото». Суждение всего лишь утверждает этот смысл. Синтетические суждения, в свою очередь, идут дальше определяющих характеристик концепта. Когда я говорю, «золото иногда используется как деньги», этот предикат не учтен в понятии «золото». Если утверждение верно, оно содержит новое знание.
В первой и второй интерпретациях, приведенных Самуэльсоном, ГЭР обладает статусом фактического или гипотетического утверждения о реально существующих рынках. Истинность такого утверждения определяется через эмпирическое тестирование. В этих интерпретациях ГЭР является синтетическим суждением. В третьей интерпретации ГЭР не предполагает сообщать что-либо о каких бы то ни было реальных рынках. Она просто проясняет концепцию «рыночной эффективности». В этой интерпретации ГЭР является аналитическим суждением, истинность которого может быть доказана логически. Именно такое доказательство Самуэльсон нам предоставляет. Статья, в которой все это появляется, уместно озаглавлена «Доказательство того, что верно ожидаемые цены колеблются произвольно».
Если мы рассмотрим то, как Фама формулирует ГЭР, станет очевидно, что он тоже не говорит о реально существующих рынках. В приведенной выше цитате он отсылает к «идеальному» рынку и завершает показательно аналитическим суждением: «Рынок, где цены всегда “полностью отражают” доступную информацию, называется “эффективным”». В качестве аналитического суждения ГЭР утверждает, что на идеально эффективном рынке невозможно делать прибылеприносящие предсказания относительно будущих движений цен.
Все же задача работы Фамы не только в том, чтобы сделать явными теоретические предпосылки ГЭР, но и в том, чтобы протестировать эмпирическую обоснованность утверждения. Фама различает три формы эффективности: слабую, полусильную и сильную. В случае слабой эффективности предполагается, что цены, по которым ведутся торги, отражают всю прошлую общедоступную информацию. Полусильная форма эффективности также предполагает, что цены моментально корректируются в соответствии с новой информацией. А сильная форма эффективности дополнительно предполагает, что цены отражают даже закрытую, или «инсайдерскую», информацию. С помощью обстоятельного обзора существующей литературы Фама приходит к выводу, что рынки соответствуют двум первым формам эффективности, а существование трейдеров с эксклюзивным доступом к информации, похоже, не мешает общей эффективности рынка. Поэтому Фама заключает, что «доказательства в пользу модели эффективных рынков обширны, а доказательств обратного (что несколько нетипично для экономической науки) — мало».
Здесь мы видим, как Фама обращается с ГЭР не только как с аналитическим, но и как с синтетическим суждением. Он даже в состоянии обосновать это суждение. Статья Фамы представляет собой кульминацию эволюции современных неоклассических финансов. ГЭР больше не является всего лишь теоретической идеей в умах абстрактных экономических мыслителей, она становится точной моделью реально существующих финансовых рынков.
