Ролан Барт: satori

В связи с выходом электронной версии книги От картины к фотографии. Визуальная культура XIX-XX веков, антологии, составленной из эссе о формировании визуальной культуры и истории фотографии из ранее изданных нами книг, мы решили вспомнить одно из самых первых фундаментальных исследований природы фотографии — работу Ролана Барта Camera Lucida. Комментарий к фотографии. В течение недели каждый день мы будем публиковать отрывки из книги Барта. 

Одна деталь предопределяет все мое прочтение: резкое, молниеносное смещение фокуса внимания. Будучи чем-то отмечено, фото перестает быть каким угодно. Это нечто совершило нападение с копьем наперевес, вызвав во мне малое потрясение, сатори, прохождение пустоты (каким бы смехотворным ни представлялся его референт). Получается странная вещь: добродетель, контролирующая восприятие «благонамеренных», пронизанных studuim’oм, фотографий, одновременно является леностью, ее жесты — перелистывать, быстро и пассивно рассматривать, задерживаться взглядом и спешить дальше; напротив, прочтение punctum’a, «заостренных», если так можно выразиться, фотографий, является непродолжительным и активным, свернувшимся в клубок, как хищник перед прыжком. Словарь фотографии коварен; в нем фигурирует выражение «проявлять фото» — но то, что проявляется при помощи химического воздействия, есть непроявляемое, сущность раны, подверженная не преобразованию, а всего лишь повторению с маниакальной настойчивостью (проявляющейся в форме разглядывания). Это сближает Фотографию (некоторые фотографии) с хокку, поскольку запись хокку так же непроявляема; все в нем дано сразу, без желания и даже возможности риторической экспансии. В обоих случаях можно и нужно говорить об интенсивной неподвижности: связанный с деталью как с детонатором, взрыв порождает звездообразную отметину на стеклянной поверхности хокку или фотоснимка; ни то, ни другое не вызывает желания «помечтать».
В проведенном Омбреданом эксперименте чернокожие видят на экране, в самом углу, только крошечную курицу, которая пересекает центральную площадь деревни. Подобно им, и я не вижу на снимке двух умственно отсталых детей из психиатрического заведения в штате Нью-Джерси (сфотографированных Льюисом Хайном в 1924 году) – ни их непропорционально огромных голов, ни их жалких профилей (все это восходит к studuim’y); подобно чернокожим Омбредана, я вижу лишь децентрированные детали — воротничок а la Дантон у мальчика и забинтованный палец девочки. Я чувствую себя дикарем, ребенком, маньяком, я отказываюсь от любого знания, любой культуры, я воздерживаюсь от того, чтобы получить в наследство всякий иной взгляд.

Перевод: Михаил Рыклин