Подборка книг о музыке

В преддверии дискуссии, посвященной выходу книги Майка Робертса Как художники придумали поп-музыку, а поп-музыка стала искусством, решили вспомнить книги о музыке, вышедшие в издательстве за последние несколько лет. От биографии самого эксцентричного композитора начала XX века и интервью с экспериментаторами в области авангардной музыки, до философского эссе о творчестве Боуи и разбора «анатомии» хитов популярной музыки — в нашей подборке.

Эрик Сати
Мэри Э. Дэвис

Эрик Сати (1866–1925) — авангардный композитор, мистик, дадаист, богемный гимнопедист Монмартра, а также легендарный Вельветовый джентльмен, заслуженно является иконой модернизма. Будучи «музыкальным эксцентриком», он переосмыслил композиторское искусство и выявил новые методы художественного выражения. Но, по словам Мэри Э. Дэвис, автора книги, «Сати важен не только для авангарда, но и для фигур, полностью вписанных в музыкальный мейнстрим — например, для Клода Дебюсси и Игоря Стравинского», а его персона давно заняла особое место в музыкальной истории человечества. Настоящая биография не только исследует жизнь композитора, но и изучает феномен «намеренного слияния публичного образа и художественного дара» Сати, а также дает исчерпывающий портрет современной ему эпохи.

Дэвис сравнивает Эрика Сати с нынешними поп — и рок-звездами, которые выдают на публику сознательно культивируемый образ, причем именно тот образ, который нужен в данный момент. Она прослеживает этот процесс и считает, что транслирование на публику менялось по этапам, и внутренней причиной было изменение творчества композитора. Новый этап — новый внешний образ.

Елизавета Мирошникова, переводчик книги

Краткая история новой музыки
Ханс Ульрих Обрист

Данная книга, как и ее предшественница с созвучным названием (Краткая история кураторства), составлена из устных рассказов. Все интервью брал ее автор, Ханс Ульрих Обрист, иногда совместно с Филиппом Паррено. В центре бесед — важнейшие (технологические и интеллектуальные) изобретения экспериментальной авангардной музыки XX века, ее связь с другими видами искусства и наукой, соотношение звука и пространства, звука и времени. Среди собеседников Обриста – Карлхайнц Штокхаузен и Терри Райли, Брайан Ино и Янис Ксенакис, Пьер Булез и Каэтану Велозу. Книга пополняет архив современной культуры, который Обрист тщательно собирает, документируя ключевые события и стратегии в мире науки и искусств рубежа XX–XXI веков.

В этом суть нового пространства, нового плацдарма для музыки: нужно работать непосредственно со звуком, ведь его можно хранить как медиаобъект, а значит, можно работать с ним, как художник с холстом. Мы работаем с отрезком времени, который стал пространством, — ведь время, преобразованное в материю, становится пространством, но все же остается временем. Оно превращается в пространство, которое путешествует во времени. Время — самая дорогая вещь, ведь это время нашей жизни, время нашего внимания, время тока крови по венам, это самая дорогая вещь на свете!

Франсуа Бейль

Джон Кейдж
Роб Хаскинс

Джон Кейдж (1912–1992) в своей жизни перепробовал много разных ролей: композитор, писатель, популяризатор искусства авангарда, обозреватель общественной жизни, повар-гурман, специалист по грибам. Помимо огромного количества музыкальных сочинений он создал множество оригинальных работ в области визуального искусства и литературы, по большей части с помощью случайных действий. Парадоксально, но каждая его работа обладала неподражаемым характером и безошибочно выдавала своего создателя. Его инновационные пьесы, такие как 4’33” и Sonatas and Interludes for Prepared Piano, не только помогли Кейджу занять место лидера послевоенного авангардистского движения, но и консолидировали бесконечные противоречивые дискуссии вокруг его творчества.
Тщательно разбирая биографию Кейджа, Роб Хаскинс объясняет идеи, которые стояли за принципами работы композитора, в том числе принципы дзен-буддизма, воплощенные в его творчестве, — любовь без привязанности, способность и чувствовать, и отказываться от эмоций — которые остаются актуальными и сегодня.

Американский композитор Джон Кейдж знаком и любим в России: в интервью Артгиду Андрей Монастырский назвал Кейджа — наравне с Ильей Кабаковым — своим учителем, а многие акции «Коллективных действий» напрямую обращаются к практикам дзен-буддизма, столь важного для композитора. Исторический анекдот гласит, что в 1976 году Андрей Монастырский и Георгий Кизевальтер написали письмо Кейджу и получили на него ответ. Мать Монастырского, увидев в ящике конверт с иностранным штемпелем, разорвала и выбросила его, а будущий гуру московского концептуализма в ужасе за ним побежал, нашел, склеил и хранил как ценнейшую реликвию. Визит Кейджа в Петербург в 1988 году на фестиваль современной музыки закончился его неожиданной встречей с ключевыми деятелями неофициальной петербургской культуры тех лет: Сергеем Курехиным, Тимуром Новиковым, Сергеем Бугаевым-Африкой, Александром Каном, которые в изданной в 2000 году книге Интерконтакты. Из истории международных художественных связей Ленинграда/Петербурга последней четверти XX столетия вспоминали, как живой классик собирал в Петергофе разнообразные растения и корешки, а затем, после определенной кулинарной обработки, кормил ими новых знакомых.
Артгид

Разговоры с Кейджем
Ричард Костелянец

Книга Разговоры с Кейджем составлена из сотен интервью с величайшим музыкальным новатором XX века, философом, поэтом, музыковедом и художником Джоном Кейджем, которые он давал различным изданиям и журналистам на протяжении почти полувека. Костелянец отобрал из этих бесед характерные отрывки и составил развернутое протоинтервью, которое в идеале мог бы дать Кейдж. Оформлены фрагменты так, словно это одна продолжительная беседа, в которой идет речь о жизни и образе мысли композитора, о его взглядах на различные аспекты культуры и искусства. Сам Кейдж проверил рукопись на предмет ошибок и дополнил ее своими замечаниями.

Кейдж все чаще «присваивается», «встраивается» в практики современного актуального искусства, выходящего за рамки музыкального процесса. Больше, чем музыковеды, о нем пишут, ссылаются и исследуют его творчество немузыканты. Это не случайно, а скорее задано перформативной по своей направленности сущностью искусства Кейджа. Сам Кейдж прекрасно понимал отношение к себе со стороны музыкантов. В Разговорах он говорит: «Я рано понял, что музыканты меня не любят. А художники любили. Музыканты очень редко приходили на концерты, которые я организовывал, — что на музыкальные, что на перформансы. Аудитория состояла в основном из людей, интересующихся живописью и скульптурой» (1965).
Екатерина Ключникова, Музыкальное обозрение

Как художники придумали поп-музыку, а поп-музыка стала искусством
Майк Робертс

В книге Как художники придумали поп-музыку обозреваются переплетающиеся истории поп-музыки и визуального искусства с 1950-х годов до наших дней или даже шире — от дада до Леди Гаги и далее. Майк Робертс подробно рассматривает активный и плодотворный обмен идеями между арт-колледжами и музыкантами, которых они воспитали (вне зависимости от того, завершили ли будущие поп-звезды свое художественное обучение).

Визуальное искусство и связанные с ним субкультуры играли заметную роль в каждом сколько-нибудь важном повороте истории поп-музыки. Беспрецедентный рост художественного образования в конце 1950-х — начале 1960-х годов привел к тому, что в сферу культуры устремилось множество молодых людей, которые прежде выбрали бы более традиционные профессии в производстве или сфере услуг. Поступая в арт-колледжи, они, в том числе будущие поп-звезды, получали доступ к притягательному миру богемной романтики, к новейшим идеям в эстетике, авангардным стилям и творческому индивидуализму. Всё это наложило отпечаток на тех из них, кто стал музыкантами, и на музыку, которую они слушали, а затем и исполняли. Если прежде они видели бы в своем музыкальном призвании чисто развлекательную функцию, то теперь они считали себя художниками. Так то, чем они занимались, стало искусством, — не в последнюю очередь потому, что они сами в это поверили.

Прокладывая извилистый путь через различные поля художественной практики, в которых пересекались такие разные люди и коллективы, как Марсель Дюшан, The Beatles, Йоко Оно, The Who, Джон Кейдж, Энди Уорхол, The Velvet Underground, Фрэнк Заппа, Pink Floyd, Дэвид Боуи, Гилберт и Джордж, Kraftwerk, Ричард Гамильтон, Roxy Music, Малкольм Макларен, Sex Pistols, Talking Heads, Blondie, Factory Records, Жан-Мишель Баския, The KLF, Джереми Деллер, Riot grrrl, Jay–Z и многие другие, Майк Робертс прослеживает историю рока арт-колледжей, уточняет родословную поп-культурных трендов и помещает в исходный исторический контекст творчество художников, которые черпают вдохновение в неиссякаемой витальной энергии поп-музыки».

Актуальное искусство и авангард поп-музыки всегда дружили и вдохновляли друг друга. Майк Робертс рассказывает об этой опасной связи на знаменитых примерах Запада — Уорхол, Боуи, Баския… Но и нам тут есть, что вспомнить: от «Среднерусской возвышенности» и Виктора Цоя до Митьков и Pussy Riot. Оказывается, история про звуки и картинки гораздо богаче и сложнее, чем обложки альбомов и видеоклипы.
Артемий Троицкий

Боуи
Саймон Кричли

В этом коротком и увлекательном путешествии по песням одной из ярчайших мировых поп-звезд Кричли, чьи философские работы повсеместно получают хвалебные отзывы, соединил личную историю того, как Боуи озарил его скучную жизнь в южноанглийском захолустье, с небольшими философскими размышлениями о том, как идеи аутентичности и идентичности преломляются у Боуи. Книга Кричли такая же провокационная и расширяющая сознание, каким был и сам музыкант.

Нью-йоркский публицист и академический преподаватель не стал пытаться искать что-то новое на проторенном пути, а предпочел проторить свой. В этой короткой энергичной книжке он вспоминает, как «пришелец со звезд»,  каким казался Боуи в начале семидесятых, переменил жизнь самого Саймона, обычного паренька из южной Англии, и наполнил ее философским — без всякой иронии — смыслом.
Фёдор Косичкин

Машина песен. Внутри фабрики хитов
Джон Сибрук

Кажется, что на заре XXI века популярная музыка достигла совершенно новой фазы развития. Для того чтобы написать песню, уже не требуется виртуозно играть на гитаре и обладать поэтическим талантом, а чтобы ее спеть, не нужен мощный голос — добро пожаловать в эпоху автотюна! Но одно дело — просто песня, и совсем другое — хит, который способен в одночасье прославить исполнителя и сделать миллионером ее автора. Кстати, кто создает все эти шедевры?

В своей книге Машина песен. Внутри фабрики хитов Джон Сибрук, американский культуролог и журналист, исследует феномен популярной музыки, ее влияние на современное общество, а также подробно разбирает «анатомию» хита и приходит к интересному выводу — оказывается, в таком творческом деле, как создание песни, совсем не важна оригинальность. Все подчиняется строгой логике, «математике мелодии», а стоит за этим целая команда профессионалов — продюсеры, топ-лайнеры, битмейкеры и текстовики. Изучая историю появления шлягеров, Сибрук подводит нас к другой, не менее поразительной мысли: так было почти всегда.

Сибрук не только хорошо рассказывает истории, но и понимает в музыке. Он разбирает структуру современного хита и описывает его появление. Именно здесь, наверное, самый любопытный сюжет его книги.
Игорь Гулин