Интервью с автором комикс-биографии «Мунк» Стеффеном Квернеланном

Как появилась идея нарисовать биографию Мунка в виде комикса?

— В 2004 году я иллюстрировал биографию Мунка для юношества и сделал набросок карикатуры на Мунка. Тут-то меня и осенило, что Мунк – превосходный персонаж комикса. Кроме того, я уже давно был очарован его творчеством и биографией, так что оставалось только приступить к созданию комикса.

Какая была изначальная структура биографии и насколько она изменилась в процессе написания? Почему, на ваш взгляд, важно было начать ее с кульминации его жизни и нарушить тем самым хронологию?

— Сначала мы планировали делать комикс вместе с Ларсом Фиске и поделить между собой периоды жизни Мунка. Ларс должен был отрисовать бурные отношения Мунка с Туллой Ларсен, вплоть до нервного срыва в Варнемюнде в 1907 году, а я хотел взять берлинский период в начале 1890-х годов. И я придерживался этого плана, постепенно расширяя материал во времени и пространстве, а вот Ларс в итоге отказался и предпочёл работать над комиксом-биографией Курта Швиттерса.

Мне кажется, что строго хронологические биографии довольно скучные и предсказуемые. Они описывают долгие «промежуточные» периоды жизни героя — это похоже на поездку с однообразным пейзажем за окном поезда или машины.  Например, сначала читателю придётся, зевая, пробраться через растянутое описание детских лет, хотя на самом деле его интересует то, что происходит в жизни героя гораздо позже. К тому же, в случае с Мунком, было гораздо логичнее выстраивать историю по ассоциативному и тематическому принципу, как работал и сам Мунк. Он испытал что-то в детстве или юности, потом, десять лет спустя, написал об этом в дневнике, а еще через десять лет написал живописную версию, а потом, в старости, сделал ещё и графический оттиск. Мне представляется естественным рассказывать о жизни Мунка, исходя из внутренней логической последовательности, а не прерывать рассказ то и дело, отвлекаясь на длинные периоды жизни, когда Мунк был занят совсем другими вещами, не связанными с сутью его творчества.

Какое, на ваш взгляд, главное событие в жизни Мунка?

— Ну, тут богатые возможности для выбора. Я решил начать книгу со скандальной выставки в Берлине в 1892 году, ставшей международным прорывом художника. Мунк встречает бурную отрицательную реакцию критиков, ярость организаторов и закрытие выставки с оптимизмом. Он видит в этом возможности, а не поражение. Удивительно, насколько Мунк близок к нашему современному мироощущению, ведь он понимает и берет на вооружение слоган наших дней «любая реклама – это хорошая реклама» и оборачивает «весь этот спектакль» в свою пользу: устраивает выставки по всей Германии и, действительно, создает себе имя и строит международную карьеру. Вся эта ситуация показывает нам совершенно другого Мунка, совсем не того застенчивого, полного страхов, одинокого, неуверенного и замкнутого художника, каким его постоянно пытается представить миф о нём. Мы видим уверенного в себе, общительного, амбициозного, напористого и предприимчивого бизнесмена и импресарио по имени Мунк.

Насколько хорошо вы знали биографию Мунка до того, как начали писать книгу?

— Я хорошо знал основные события и довольно много деталей, но в моих познаниях были и некоторые пробелы.

В книге вы пишете о том, что ваша биография соприкасается с биографией Мунка — насколько это важно для вас как для автора этого комикса?

— Это важно для вживания, для эмпатии, как в эмоциональном плане, так и в биографическом, а также для меня как художника.

Как много времени вы провели перед картинами Мунка, пока рисовали его биографию?

— Трудно сказать. Я посетил большинство новых выставок в Музее Мунка, время от времени ходил в Национальную галерею и вглядывался в сокровища Мунка там. Но, прежде всего, я изучал его картины по бесчисленным книгам по искусству, которые есть у меня дома, в особенности те картины, что я собирался отрисовать в комиксе.

Есть теория, которая возможно понравилась бы Мунку, что судьба человека развивается по законам драматургии. Какие, на ваш взгляд, главные драматургические повороты в его жизни? Как вы бы смонтировали его биографию, если бы она состояла из 5 кадров?

— На этот вопрос я, пожалуй, ответил своей книгой, в которой для меня было важно не запихивать жизнь Мунка в аристотелевско-голливудскую смирительную рубашку с её пятью «драматургическими поворотами» в пяти действиях. Такой монтаж, наверное, годится для более традиционных драм, а мне было не интересно делать традиционную книгу, хотя, вероятно, она имела бы бóльший коммерческий успех.

Вся книга пропитана отсылками к работам Мунка — постоянно воссоздаётся композиция его работ. Насколько было сложно держать ритм своих иллюстраций с постоянными вкраплениями мунковских картин? Насколько картины Мунка пластичны для их свободного цитирования?

— Собственно, в этой книге было сложно всё, ведь она не похожа на то, что я или кто-либо другой делал раньше, и поэтому мне всё время приходилось находить новые решения новых проблем. Может быть, более пластичен мой стиль рисования, а не Мунка? Я всегда любил рисовать в смешанном стиле, точнее, в очень разных стилях, начиная от совсем реалистического и заканчивая экстремально карикатурным.

В книге вы упоминаете протокомиксы Мунка — о чем идёт речь?

— Речь идёт о «доисторических» формах комикса, то есть о работах, похожих на комиксы, но сделанных ещё до появления современных комиксов.

Можно ли, на ваш взгляд, превратить любую биографию в комикс? Есть ли, на ваш взгляд, в биографии что-то, что упростит ее превращение в комикс?

— Да, в комикс можно превратить любую биографию. Но если биография еще и будто сама напрашивается на визуализацию, это большое преимущество. Такова жизнь Мунка –  множество поездок, колоритные друзья, вечеринки, картины, искусство, любовные истории и т. д. Создание комикса о таком человеке, как, например, Ибсен, который безвылазно сидит дома и пишет, вероятно, потребует больше усилий, но и это, конечно, вполне осуществимо.

Что для вас хороший комикс?

— У меня нет чётких критериев, но когда я вижу хороший комикс, я сразу понимаю, что он хорош.

Интервью: Кирилл Маевский

Перевод: Елена Рачинская

Фото на обложке: Jeton Kacaniku