... моя полка Подпишитесь
27 Декабря / 2022

Утопии, погрузившиеся в чистилище

alt

ABCdesign выпустило альбом «Новая Эллада», путеводитель по истории архитектуры Южного берега Крыма — от фантазий о наследовании античной цивилизации до позднесоветского строительства и постсоветского переустройства. Автор рассказывает как об осуществленных проектах, так и о тех, что остались только на бумаге. Публикуем фрагмент о бетонной архитектуре, которая в конце прошлого века распространилась не только на Южном берегу.

В 2012 году в популярном издательстве Taschen был опубликован и стал мировым хитом фотоальбом француза Фредерика Шобена СССР: Cosmic Communist Constructions Photographed, посвященный, как писал автор в предисловии, «утопиям, погрузившимся в чистилище: близким по времени, но безвременно ушедшим». Автор фотографировал на окраинах бывшей советской империи — в Грузии, Прибалтике, Белоруссии, Средней Азии и в Крыму — очень странные, по мнению иностранца, бетонные сооружения.

Это были гостиницы, дворцы культуры и спорта, министерства, научные институты и различные мемориалы, построенные в 60–80-х годах ХХ века. Он наткнулся на них случайно, когда приехал по совсем другому делу в Тбилиси — и был очарован странной, ни на что не похожей красотой этих монолитных гостей из несбывшегося будущего.

На обложке альбома красовался санаторий «Дружба» архитектора Игоря Василевского, который Шобен сфотографировал в Курпатах возле Ялты. Это экстраординарное сооружение местные жители называют «летающей тарелкой»: несколько этажей-окружностей «висят» на трех опорах, вмонтированных в поросший соснами и можжевельником крутой склон у моря. Оригинальная конструкция, как объяснял сам Василевский, родилась оттого, что под новый санаторий выделили небольшой участок со сложным рельефом между двумя здравницами, хорошо известными нам из предыдущей главы — сталинскими «Курпатами» и «Золотым пляжем».

Уже на рубеже 1980-х авторы задумывались о том, что сейчас называют sustainability. Мало того, что благодаря необычной схеме с тремя опорами остался практически нетронутым природный ландшафт — в «Дружбе» впервые в практике советского строительства проблема отопления и горячего водоснабжения решалась за счет использования тепловой энергии моря, а от кондиционеров отказались в пользу морского бриза. Кстати, это был не единственный опыт: под Алуштой возвели комплекс экспериментальных домов, обогреваемых зимой и охлаждаемых летом только с помощью солнечной энергии.

«Дружбу» построили к 1985 году, к году сорокалетия Победы, это был совместный проект советских и чехословацких профсоюзов (отсюда название и несколько странноватый памятник двум целующимся солдатам-освободителям перед входом). Шобен пишет, что разведка НАТО поначалу приняла пансионат за пусковую установку ракет; возможно, это и выдумка, но она могла быть связана с тем, что архитектор Игорь Василевский — сын прославленного маршала Александра Василевского, освобождавшего Донбасс, Севастополь и Одессу, бравшего Кенигсберг.

Мемориал Советско-Чехословацкой дружбы

Несколько лет назад Василевский побывал на Южном берегу и был расстроен, увидев, что в номерах «Дружбы» сделан новый безвкусный декор, балконные двери заблокированы в угоду кондиционерам, а береговая линия испорчена убогими новостройками (во время создания комплекса ближе, чем за сто метров от моря строить было нельзя). Даже сегодня, когда советский модернизм актуален как никогда, ему посвящают книги и альбомы, а молодые интеллектуалы устраивают лектории и экскурсии в Пущино и Зеленоград, на Южном берегу памятники этой эпохи все еще (правда, уже без остервенения, характерного для прошлых лет) разбирают, перестраивают внутри и снаружи. А оставшиеся стоят среди архитектурного мусора постсоветских десятилетий, действительно, как космические корабли, прилетевшие из другой смысловой и эстетической галактики, непонятные и непонятые. Или как Гулливер, попавший в плен к лилипутам.

Характерный пример — судьба гостиницы «Ялта» Анатолия Полянского. Что ее ждут непростые времена, стало ясно в середине 2010-х годов, когда вместо элегантнейшей видовой террасы на ее последнем этаже новые хозяева сделали застекленный фитнес-зал, безжалостно демонтировав рельефы и скульптуры Зураба Церетели. Несколько лет подряд, приезжая в Крым, я останавливался только в «Ялте», чтобы успеть детальнее изучить изнутри этот построенный к 1977 году комплекс.

Таких целостных гостиниц в стиле послевоенного модернизма, как «Ялта», в мире осталось немного. И если в отеле Parco dei Principi (1962) Джо Понти в Сорренто итальянцы из уважения к автору и эпохе не меняют ни одной детали (хотя многие из них уже не особо комфортны, несовременны), то в лиссабонском «Ритце» (1958) Порфирио Монтейро, как и в «Ялте», модернистские интерьеры постепенно исчезают под напором безликого буржуазного «шика». Но мои визиты в «Ялту» продлились недолго. За фитнес-центром последовала целая череда вторжений в целостный облик здания: задраенные парадные выходы из лифтов (так большевики, превращая барские квартиры в коммуналки, забивали гвоздями парадные, оставляя только подъезд для прислуги), исчезающий внутренний и внешний декор, перегороженный заборами прямо поперек дорожек парк. Даже поверх роскошного белого мрамора фойе зачем-то нарисовали фальшивые грязные прожилки.

При этом, не скрою, жить в «Ялте» было по-настоящему комфортно только в номерах-люкс: большинство типовых номеров были крошечными, по-социалистически аскетичными: Ле Корбюзье, наполнивший подобными кельями свой бетонный монастырь Сент-Мари-де-ля-Туретт, был бы доволен.

Комплекс монастыря Sainte Marie de La Tourette

И в Советском Союзе, и на Западе бетонная архитектура 60–80-х годов ХХ века стала детищем коллективизма, массового жилищного строительства: любой парижский буржуа скажет вам, что «социалист Миттеран испортил всю Францию своим бетоном». И даже в пресловутом Куршевеле, выйдя на балкон шале, вы, к своему удивлению, увидите по соседству миттерановскую бетонную многоэтажку, почти как в Бирюлево. СССР тоже построил десятки домостроительных комбинатов, и города от Калининграда до Владивостока покрылись кварталами однообразных блочных строений, призванных переселить людей из бараков в квартиры с удобствами. Стали походить на Монако для бедных и окраины Ялты. Коробки типовых зданий печально известных 464-й и 135-й серий производства Гаспринского завода ЖБИ отличаются друг от друга разве что тем, как жильцы в погоне за лишними квадратными метрами преобразовали их балконы. Во многих исторических парках — например, Дюльбере и Форосе — тоже появились многоэтажки санаторных корпусов, которые при всем желании не назовешь шедеврами архитектуры. Да и сама гостиница «Ялта» — детище типовой застройки: ее двойник, созданный в том же Институте экспериментального проектирования курортных зданий под руководством Полянского, хотя и более скупо оформленный, стоит в Сочи и называется «Жемчужиной».

«Сталинский ампир был сбит властями в апогее своего творческого взлета, — считает Селим Хан-Магомедов. — В 1917–1955 годах в нашей архитектуре были две утопии и два эпоса, которые формировали массовое эпическое сознание (авангард и сталинская неокласика — А.К.). Мы за десятилетия привыкли к этому. Но затем в середине 1950-х годов властные структуры выпустили воздух из „воздушного шара“, на котором парило эпическое сознание… Эпос убрали, лишив людей привычной атмосферы. И они почувствовали себя обездоленными, были в растерянности, когда осознали, что их недавнее эпическое прошлое развенчано. Видимо, отбрасывая один идеологически устаревший эпос, целесообразно все же заменять его другим, как это, например, было сделано в начале 1930-х годов. А в середине 1950-х этого сделано не было. Хрущев просто выбросил предшествующий эпос, развенчав его и заменив прагматическим утилитаризмом. И архитектура весьма своеобразно отомстила… В советской архитектуре господствовал хрущевский утилитаризм, безликая силикатная архитектура. Лишь на короткий срок в 1980-е сверкнула и погасла „бумажная архитектура“ плеяды молодых зодчих».

Все так — но и не совсем так. В своих лучших образцах новая архитектура, по крайней мере общественных зданий, была не только силикатной — но и стеклянной, бетонной, алюминиевой, использовавшей передовые достижения прогресса и вдохновлявшейся природой, в том числе — чтобы вернуть к ней человека, уйдя от метровых каменных стен к прозрачным витринам, впускающим внутрь помещения воздух и солнце.

От классицистической ортодоксии сталинских дворцов, возвышавшихся над избами и бараками лубяной Руси (впрочем, и Ильф и Петров в «Одноэтажной Америке», восхищаясь небоскребами Чикаго тридцатых, пишут о ютящихся под ними мусорных домишках), эта архитектура повернулась к людям, от осажденной крепости — к миру и его идеям. Согласимся с исследователями: «почему так произошло, предстоит разбираться молодому поколению историков отечественной архитектуры, причем им следует поспешить, чтобы не упустить и „бумажников“».

Путеводитель по архитектуре Южного берега Крыма двух столетий — от эпохи романтизма первой половины XIX века до советского модернизма 1960–1980-х
Новая Эллада
Андрей Карагодин
Купить

Книги об архитектуре:




Все новости и мероприятия издательства

Подписывайтесь на рассылки Ad Marginem и А+А!

В рассылке Ad Marginem рассказываем о новинках и акциях, дарим промокоды и делимся материалами:

Чтобы получать специальную рассылку от издательского проекта А+А,
заполните форму по ссылке

Спасибо за подписку!